– Многие и принимают,– подтвердила валькирия, а потом коварно улыбнулась и добавила: – А потом очень об это жалеют!

Глава пятая

В путь

Подруга удивленно оглядела маленькую комнату, в которой находился стол, подсвечник с пылающей свечой на нем, стул, расстеленный на полу лежак и... и все, так как одна монахиня расстелила второй лежак и свободное место осталась только дорожка от двери и пространство между лежаками, на которое я тут же заявила свои права.

– Слушай, ты тут главный или нет?– обиженно прозвучал голос обладательницы второго лежа, и если б в комнате имелись окна с непосредственно стеклами, то они бы, несомненно, затрещали.

– Причем тут это?– с непонимание спросил Дэрек, кидая через меня свою сумку на лежак, который был расстелен ближе к столу.

– Притом,– с намеком проговорила разъяренная валькирия, которая сейчас почему-то походила на не менее разъяренную фурию, – что ты тут, как бы главный мастер, а комнату тебе выделили настолько маленькую...

– Ивильмира,– устало перебил ее мужчина, рукой прогоняя кланявшуюся монашку, - в этой комнате я...– он осекся и хмуро, с явным недовольством исправил: – мы будем только ночевать, так как я сюда приехал не отдыхать, а работать.

– Но ты посмотри на это!– Женщина уже немного приподняла руки, чтоб попыталась ими обвести комнату, но, наверное, побоялась во время обведения задеть и опрокинуть хилые стенки, которые непонятно каким образом умудрились достоять до нашего визита, поэтому она поспешно прижала ладошки к бедрам и с опаской спросила: – А если ветерок ночью подует, то стенка, надеюсь, не решит составить мне компанию в качестве второго одеяла?

Мужчина устало рассмеялся, покачал головой и пояснил:

– Это не просто стены, а растение под названием бамбук, которое специально сажают, потом подрезают, связывают и накрывают крышей - это, во-первых, а во-вторых, здесь не бывает не ветрено, не дождливо, не жарко и не холодно. Всегда одно и то же время года и одна и та же погода.

– Хреново,– констатировала Ивильмира, вот только мужчина не прожил с ней столько лет, сколько я и удивился:

– А хрен та тут причем?

– Я имела в виду, что вам тут, наверное, надоедает одна и та же погода, - принялась объяснять она, - а слово просто подхватила от своего знакомого иномирянина.

Мужчина пожал плечами, без слов ответив, что насчет "вам" это не к нему, ведь он тут и не живет как бы. Сняв белый балахон, под которым оказались лишь белые штаны и тело, разрисованное непонятными символами, он переступил через меня и, порывшись в сумке, достал белую рубашку, которую и одел.

 - А ваши энтузиасты-садовники, не могли как-то помасштабнее комнату посадить?

Подруга уже сидела на своем лежаке и с раздражением глядела на переодевание мужчины. Видно рисунки на теле она не любила, от чего я была за Дэрека спокойна.

– Я всегда ночевал в этой комнате, поэтому из-за тебя не собираюсь менять свои приоритеты!– резко с раздражение ответил жрец, которому видно уже порядком надоело нытье женщины.

Эх, а это ведь только первый день их совместной жизни. Представляю, как он через пару дней орать будет, так как кто-кто, а мужская половина двуногой расы ее долго терпеть не может. Хотя я поспешила с выводами, один все-таки может, но почему-то Киана, уже через пару дней, не может вытерпеть Ивильмира. В общем, у двуногих все всегда противоречит, чему я собственно и не удивляюсь.

– А эти твои каляки-маляки, вообще стираются, или ты так и ходишь дни и ночи напролет расписной вазочкой?

Дэрек вначале не понял, о чем она говорит, но когда понял, резко вытяну руку вперед и в его ладошке появилось свечение.

– Только не надо опять хвастаться своей зубочисткой! – Поморщилась подруга, а свет, который хотел было вытянуться и принять форму меча, обижено моргнул и погас. – И перечислять всех тех, кто ей ковырялся до тебя в зубах тоже не надо. И вообще давай спать!– с повышенным энтузиазмом предложила Ивильмира и, не дождавшись ответа, легла на лежак, лицом к стене, и укрылась одеялом. – Спокойно ночи!

Жрец, с красным лицом и вздыбленными венами на шее, еще несколько секунд постоял, явно находясь в прострации после слова "зубочистка", потом моргнул, с досадой посмотрел на запястье с голубой лентой, которая, казалось, слегка затянулась, и тоже улегся на лежак, лицом к стене.

Не прошла и минута, как раздался голос со стороны моего правого уха:

– Слушай, а ты храпишь?

– Не замечал за собой.

– А сопишь?