Обо всём этом, я размышляла, уплетая оладьи с мёдом и молоком. Гречневую кашу с мясной подливкой, я есть не стала.

Папа давно спит и я решила после еды последовать его примеру.

– Спокойной ночи милая.

– И тебе мам!- Почему-то обычное пожелание спокойной ночи, вызвали у меня бешенство.

– Спи спокойно доченька…

– И ты мам.- Я хлопнула дверью своей комнаты и быстро раздевшись, легла на кровать. Долгое время, я просто боялась уснуть. Залезла в интернет, но делать мне там особо нечего. Решила посмотреть фильм. Более пяти минут, не один фильм меня не смог заинтересовать и я таки легла спать. Мне было даже страшно подумать о том, что это может повториться и эта ночь, будет столь же кошмарной, как и предыдущие две. Постепенно сознание начало мутнеть и уноситься куда-то очень далеко, куда не просачиваются нити морали и нет такого понятия как "время и реальность".

Сознание постепенно начало пробуждаться и я поняла, что уже воспринимаю реальность. Тьма, я сижу на чём-то металлическом, опираясь спиной о также железную, как и пол, стенку. Я проморгалась, но разницы между открытыми и закрытыми глазами, не увидела. Попыталась что-то сказать, но язык будто умер и не в какую не хотел шевелиться. Я будто рыба, в панике раскрываю и закрываю рот.

"Опять сон." Эта мысль разрывала на куски моё спокойствие. Сильно захотелось проснуться. Прочие чувства так же начали возвращаться, и я почувствовала сильнейший холод. От этого холода сводило конечности и просто плавился мозг, от проходящих в него импульсов паникующего организма. Я отползла от холодной стены и через метра два, натолкнулась на ещё одну.

"Я заперта!"

Прошлась по этой стене вдоль - нет углов и замкнутое пространство. Будто, я в большой чашке, которая стоит в морозильнике. Так же, я заметила, что на мне абсолютно нет одежды. Сильно хотелось что-то сказать или громко крикнуть, позвать на помощь, но я прекрасно знала, что сейчас мне ничего и никто не поможет. Это не реальный мир и он не щадит.

Я села по середине своей тюрьмы и начала дышать на руки, в надежде, что это согреет их, но изо рта выходил ели-ели тёплый воздух.

Сколько же я здесь? Как будто текут дни, недели, месяца, годы. Никто никогда не скажет мне, сколько прошло времени, ведь время во снах, такая же иллюзия, как сон в реальном мире. Оно не имеет почти никакого значения и его невозможно ощутить и измерить. В какой-то момент, мне стало так холодно, что я начала стонать от этого, сжигающего чувства. Проснулось чувство страха. Тот самый страх перед всепоглощающей тьмой, будто маленькая девочка, которую заперли в комнате и выключили свет.

– Х… холодно…- только и смогла я выдавить, из замёрзшего горла, обмороженным языком. Мой голос прозвучал как в какую-то бочку и отозвался в моей голове тысячу раз, так громко, что я упала, зажав уши, хотя это ничуть не помогло. Спустя неопределённое время, всё прошло и я просто лежала, размышляя о странных вещах, типа смысла всего этого и смысла жизни в общем.

– Что?!- Я привстала и зачем-то оглянулась, когда наконец заметила, что начало значительно теплеть и холод уже давно перестал быть столь невыносимым.

Я попыталась встать в полный рост, но лишь обнаружила, что потолок находится очень низко, чуть выше половины моего роста, поэтому, я опять села, прислонившись спиной к стенке. Все воспоминания о реальном мире, как будто за какой-то непонятной пеленой, но самое основное, я помнила довольно хорошо.

– Хочу домой.- Голос опять пронёсся эхом, но мне в этот раз не показалось это столь ужасным и болезненным.

Вдруг я поняла, что температура и не собиралась останавливаться и становится уже жарко, хотя меня это даже обрадовало, поскольку, я уже давно не дрожала от холода, но потом моё спокойствие переросло в панику, так как мне стало немного горячо. То, что происходило дальше, никак по другому не назовешь, как безумие. Температура начала повышаться с катастрофической скоростью и я уже орала от боли и ожогов по всему телу, бегая на корточках по моей тесной тюрьме, где потолок, пол, стены, всё было горячим как угли. Мой крик отзывался эхом у меня в голове с такой силой, что не будь это сон, я бы уже умерла от разрыва головной коробки. Сознание тонуло в мрачной и безумной пучине отчаяния и хотелось в пустоту. Просто перестать существовать, лишь бы не ощущать эту боль.

На теле начали появляться пузыри сильнейших ожогов, когда, я просто ворочалась на полу как будто кинутая на снег, только пойманная рыба и орала, что голос хрипел и изо рта почему-то хлынул поток жидкости, скорее всего крови. Когда, я поняла, что если сейчас не встану, то моя спина прожжется до костей, я попыталась руками подпереться и перевернуться, рука прилипла к полу и испугавшись, я резким движением отдёрнула руку, содрав кожу ладони. Моя спина просто прилипла к полу и я ощущала нестерпимую, просто безумную боль. Тело перестало слушаться, барахтаясь как будто при приступе бешенства, стирая кожу и обжигая тело. Стоял запах сгоревшей плоти, волосы давно начали походить на массу расплавленной пластмассы и я чувствовала, что схожу с ума. В реальном мире, человек давно бы сошёл с ума, а потом просто умер от болевого шока, но это не реальность. Будто кто-то специально сделал так, чтобы я не могла умереть. В какой-то момент, когда даже воздух начал обжигать и я начала элементарно, задыхаться, резко дёрнулась и почувствовала как часть моей спины, осталась на полу в расплавленном виде. Кожа начала сползать сама собой и от боли, я перестала почти чувствовать её. Я поднялась и ударилась об потолок позвоночником, причём голой костью. Упала на колени, на которых уже не чувствовала и начала ломиться в стену и кричать. Щёк уже не было и по-моему лопнули глаза. Я била с усилием ладонями по горячей как сам огонь, стене. Всё моё тело покрывали дьявольские ожоги, но я уже не чувствовала ничего, кроме ужаса, который сжигал моё сознание.

Сильнейший крик разбудил меня и только спустя несколько минут, я поняла, что кричу именно я. Сидя на кровати, в том же месте, где и спала, я сильно ару. Держусь за разорванную в клочья простыню, так, что костяшки пальцев побелели, а вся ладонь стала синей. Прямо около входа стоит мой папа и выражение его лица невозможно передать. Это полное непонимание происходящего, в вперемешку с ужасом и глубочайшем безумием. Он просто стоял и смотрел на меня, и вдруг я поняла, что мне надо остановиться и замолчать. Когда я замолчала, папа хриплым и тихим голосом сказал: