Варнак отдал сражу порядка бумажник с правами и техпаспортом, полез в машину. Полицаи побродили вокруг с четверть часа, после чего, наконец, вернулись в авто и завели моторы. Еще через десять минут оба задержанных оказались в небольшом помещении, похожем на комнату отдыха в караулке: побеленный потолок, обшарпанные масляные стены и деревянный топчан от стены до стены.

— Ка-пэ-зэ… — словно пробуя красивое звукосочетание на вкус, раздельно произнес Варнак, снял куртку, бросил ее на доски и вытянулся во весь рост, закинув руки за голову.

— Спасибо, брат, выручил, — кивнул ему незнакомец, наклонился к раковине и, открыв воду, плеснул себе в лицо. — Вовремя ты угадал. Одному на пятерых хреново мне намечалось. Думал, почикают в капусту и заквасят на месте.

— Как тебя угораздило-то? — поинтересовался Еремей, глядя в потолок.

— Да эти дебилы паренька хотели отмудохать. Сперва к девице его начали клеиться, потом, когда заступился, на разговор стали звать. Ну, я с ними и вышел. Куда малолетке одному против этих сук? Они ведь смелые до пупа, только пока пятеро на одного. Ну, я вышел, пацан куда-то смылся… — Мужик в тельняшке хмыкнул. — По-ихнему аккурат и получилось.

— Вот и заступайся за таких.

— Да говорю же тебе, малолетка. Лет пятнадцать от силы. Небось, месяц на мороженом копил, чтобы одноклассницу во взрослом заведении лимонадом угостить. Хорошо хоть, позвонить докумекал. «Моя милиция меня бережет — сперва поймает, потом стережет». Он это вызвал, больше некому. Ну чего, давай знакомиться? Игорь, войска дяди Васи, дембель девяносто шесть. — Мужичок присел на край топчана, протянул загорелую руку.

Еремей тоже сел, оценивая сокамерника. Если тот дембельнулся пятнадцать лет назад, значит, сейчас ему тридцать пять. Однако выглядит Игорь мясистым и крепким, как бык для корриды. Можно подумать, только что форму скинул. Не разжирел, не обрюзг, не расслабился. В общем, явно в руках себя держит человек. Спортсмен? Или другие интересы?

Однако руку он все-таки протянул:

— Рема. Можно просто Рома. Или Варнак. А причем тут дембель? Мы же не в армии.

— Ты же военный, брат! Сразу видно. Кто из штатских сейчас за своих заступается? Если уж от армии под мамкиной юбкой отсиживаются, то и в остальном сопли жевать будут. За бабу свою никогда голоса не поднимут, не то что земляка незнакомого в драке прикрыть. Стрижка уставная, драться умеешь, своих не бросаешь. Десант, наша выучка. Угадал?

— Тебе просто повезло, воздушная пехота, — откинулся обратно на куртку Еремей. — Настроение у меня было хреновое. Очень хотелось морду кому-нибудь набить. Тут ты и подвернулся.

— Не я, слава богу, — рассмеялся бывший десантник, — не я. А в чем проблема, брат? Может, помогу?

— Что, своя база по жителям есть?

— Естественно.

— Ага… В метро, на двух дисках за четыре сотни купленная?

— На «Горбушке» за двести пятьдесят… — Мужик поморщился, почесал за ухом. — Понятно… Уже проверял?

— Приятеля попросил. Нету ее там.

— Ну, значит, или замуж вышла, или за пределы кольцевой переехала. Что, не дождалась?

— Да и не ждала, — покачал головой Варнак. — Просто одноклассница. Вернулся, думал навестить. Узнать, как дела, как живет. Чего в этом такого?

— Ничего, — широко ухмыльнулся бывший десантник. — Вот только ради просто одноклассниц не шерстят базы данных и не лезут на нож, когда понимают, что давняя знакомая в отчем доме больше не обитает.

— Настроение просто плохое было.

— Еще бы… — Мужик тяжело ухнулся на топчан в полуметре от собеседника. — Меня самого телка так же кинула. Клялась, плакалась, все два года через день писала. А как вернулся, оказалось, что она уже полгода замужем, с-сучка… — Он брезгливо сплюнул в сторону раковины. — Бегала потом еще ко мне. И меня кинула, и мужа… — Игорь громко цыкнул зубом. — И хрен с ней. Бабы, они все… Еще никого и ни одна не дождалась. Сам удивляюсь, как я тогда никому шею не свернул? Повезло, наверное. Так что, брось ты эти мысли, забудь. Пропала и пропала, и хрен с ней. Хватит нам баб на белом свете. А хочешь — и найдем? Дурное дело не хитрое.

— Как ты ее найдешь? Знакомые в полиции есть?

— Экий ты… — Игорь опять почесал за ухом. — Имеются и другие способы. Э-эх, а у меня на столике еще полграфинчика осталось. Холодненькой… Теперь водка греется, пицца стынет, а я тут ребра отлеживаю. Если все три часа продержат, как по закону, кабак и вовсе закроется.

— Ага, три часа. Они, может, «глухаря» выбирают, чтобы на нас повесить. И будет нам «восьмерка» «строгача». Каждому.

— Где это ты таких слов нахватался, служивый? — удивился мужик. — Девушка перед разлукой научила?

— Да, как же! — Еремей даже усмехнулся. — У нее бы от такого сразу брови в дугу, губки бантиком и носик кверху: «Как ты можешь, Рэми?! Ты же не в подворотне!».

— Видать, «породистая» леди. Из новых русских?

— Да какая новая? — Варнак закрыл глаза, вспоминая Леночку. — Обычная девчонка. Жила в «хрущобе», мама — инженер, папа — моряк. Вечно в рейсах. К тому же и развестись родители у нее успели. Однако мамочка ее воспитала так, словно в принцессы готовила. Думаю, горошину под периной она бы почувствовала сразу. Самая красивая у нас в классе была. Взгляд у нее… Как воды в жару глотнуть. И одевалась всегда… Одно слово, принцесса. Я из-за нее в седьмом классе курить бросил. Она считала, что это «не комильфо». Дым, копоть, запах.