— Всегда все было по-настоящему, — бросила она ему в спину.

В мешке Намувая почти ничего не было. Тряпица с солью, мешочек с вонючей мазью, которая помогла Луку протиснуться в лаз, мешок с сушеной ягодой, мешок с зерном, жестянка с медом, котелок, ветхое одеяло — и все. Хотя нет, завернутый в чистую тряпицу, там же отыскался тонкий серебряный браслет, собранный из крохотных фигурок скачущих лошадей и букв.

— Хасми, — прочитал Лук. — Странно…

— Что тут странного? — удивилась Нега. — Намувай нес подарок своему другу. Ведь Хасми должен был нас ждать у большого дерева. Как бы его еще найти — это дерево…

— Странно не то, что он нес тому браслет, — задумался Лук. — Все-таки его мать торговка, как еще дикому охотнику заказать себе украшение, как не через мать приятеля. Хотя я не стал бы цеплять на свое запястье что-то подобное, да и не сойдется такой браслет у меня на руке. Сам браслет странный. Как мне кажется, сделан на заказ, но…

— Ничего странного. — Нега внимательно присматривалась к лесу. — Насколько я поняла, Арнуми из Гиены? То есть она из клана Лошади. Перед тобой обычный гиенский браслет.

— Много ты видела гиенских браслетов? — покачал головой Лук. — Я так уж видел немало. Они бывают разными, но цвет эмали на них может быть только черным. Цвет щита клана Асва — черный. На черном фоне серебряный силуэт головы лошади. Или черный силуэт лошади, окаймленный серебром. И здесь серебряные контуры букв и лошадей. Но залиты они голубой эмалью. Да, и еще контуры подведены изнутри красной эмалью.

— Лук… — Нега присела рядом. — Как ты можешь сейчас говорить об этом? Подумай лучше о матери Намувая. Вот дойдем до Хасми и спросим у него, что значит этот цвет.

— Таких цветов не было ни на одном щите, которые я знаю, — пробурчал Лук. — Синий цвет на щите клана Кессар, но не голубой. Красного цвета щит клана Огня, но голубого там нет. Багровый щит — щит клана Смерти, но голубого там тоже нет.

— Успокойся.
– Она положила ладонь ему на плечо. — Уже ничего не исправишь. Мы ошиблись. Мы полагались на Намувая. А полагаться надо было на себя. Помнишь слова Куранта? Всегда полагайся только на самого себя.

— Это меня и злит больше всего, — прошептал Лук. — То, что мы забыли об этих словах. Помоги.

Они положили Намувая в яму, накрыли его одеялом, присыпали землей. Утоптали, выровняли могилу, засыпали ее прошлогодними листьями, бросили несколько гнилушек. Сверху водрузили тела некуманза, уже ненужное оружие и все это заложили валежником. Лук подумал, сунул руку в кисет, вытащил горсть заговоренной хвои, долго перебирал ее в пальцах, нюхал, затем рассыпал часть ее над могилой.

— Разве ты колдун? — удивилась Нега.

— Нет, — пожал плечами парень. — Но я Зрячий. Вижу чуть больше других. К сожалению, забыл об этом, когда шел за спиной Намувая. Но больше не забуду.

— Зачем ты взял обломок стрелы и каменный нож? — спросила Нега.

— Не знаю. — Лук помолчал, окинул взглядом начинающийся впереди лес. — На стреле кровь Намувая, и я не хочу ее смывать. А один нож сделан из каменного стекла. Очень тонкая работа. И на рукояти его такие же знаки, как на полоске кожи. И тоже написаны кровью. Будет интересно прочитать их. Может быть, Хасми поможет нам? Расскажет, почему некуманза напали на нас? Или они нападают на каждого?

Он посмотрел Неге в глаза:

— Что ты чувствуешь, убив человека?

— Убив шестерых, — шепотом поправила она брата и снова задрожала. — Но я не могу думать об этом. У меня перед глазами улыбка Намувая. Как мы найдем большое дерево, под которым нас будет ждать Хасми?

Лук задумался:

— Если дерево большое, то оно должно быть выше всех остальных деревьев. Если оно находится в середине долины, а до следующего перевала полсотни лиг, то мы пройдем десяток или два десятка лиг, заберемся на одно из деревьев и высмотрим то, которое выше прочих.

Они добрались до середины долины только к полудню следующего дня. Но сначала им пришлось провести в лесу ночь. Лес был наполнен жизнью, но эта жизнь словно затаилась, когда двое приемных детей Куранта вошли под величественные зеленые своды. Деревья были столь высоки, а их кроны столь густы, что у корней царил сумрак и вместо травы почву покрывал бледно-розовый мох. Он прекрасно скрадывал шум шагов, но он же таил в себе опасность. Пару раз только предупредительное шипение спасало Лука от того, чтобы попавшая под сапог змея обвила ногу незадачливого путешественника. В конце концов они стали ступать только по корням, тем более что древесные гиганты распускали их во все стороны, словно щупальца, которые переплетались друг с другом сплошной древесной сетью. Да, никакая буря не могла бы вырвать хоть одно дерево из этого сплетения. Не единожды Лук ловил себя на мысли, что лес, по которому они идут, ничем не напоминает леса равнин и предгорий Текана, хотя, казалось, что там было до обычных теканских лесов — несколько десятков лиг на запад да ширина Хапы. Даже мошкара в Диком лесу и та была иной — поднималась в воздух, словно легкая паутинка, и не зудела, а шелестела, шуршала крохотными крылышками. К счастью, соцветия кувшинки спасали от нее путников.