— То есть мы фактически зажаты в «горячем» треугольнике Ржев-Бологое-Тверь? — Мой друг покосился на карту, висевшую на стене. — Со стороной, примерно, в сотню километров?

— Да, — генерал ответил односложно, но, помолчав, добавил: — Можете сюда и Удомлю добавить. Хоть ракеты там были и без спец-бэчэ, но последствия попадания трёх «томагавков» в атомную станцию, я думаю, описывать не надо.

Слово снова взял майор:

— Единственное, что отрадно, это то, что «мобилки» атаковали средневысотными взрывами, и заражение минимальное, но лес в округе горит вовсю.

— Откуда дровишки? — Виталик недоверчиво посмотрел на майора.

— Вы же языками владеете, товарищ подполковник?

Мы с Сибановом синхронно кивнули.

— Тогда, — продолжил грушник, — дам вам файл один. Там один из американских планов ядерной войны с нами с большим количеством выкладок и расчётов. Мы фактически играем сейчас против него. А высотность взрывов под Бологим подтверждена облётом.

Виталий полез за пазуху и, немного покопавшись, выудил блеснувшую металлом флэшку на цепочке.

— Сюда скопируйте.

— Теперь о том, что происходит на севере, — положив флэшку рядом с компьютером, продолжил Клоун. — На связь вышли десантники из семьдесят шестой гвардейской.[80] Местные пэвэошники отработали на «пять» — около пятнадцати сбитых «томагавков». Но проблема в другом — тамошние вояки сейчас ведут бои на границе. Вчера к вечеру, когда до наших «независимых» соседей наконец дошло, что случилось, они предприняли попытки прорваться в глубь нашей территории. Твои, Вася, коллеги и десантура дали им по рогам, наша 2-я бригада[81] подключилась и двадцать пятая гвардейская мотострелковая,[82] но буча продолжается. С учётом практически полного уничтожения баз и пунктов базирования бывшего Ленинградского округа и Балтфлота ситуация может сложиться аховая. Особенно если подтянутся натовские войска или скандинавы. В первое верится с трудом, как-никак немцам не до наступления сейчас должно быть, а вот финны со всякими шведами вполне могут подсуетиться. Есть непроверенная информация о восстании русских неграждан, что было бы нам на руку.

— А что на юге? — Принцип подачи информации Клоуном я уже понял — вначале он дал общую вводную, потом перешёл к обстановке на оперативных направлениях.

— Полный песец — это если коротко. Москву ты в бинокль и сам видел. Сегодня к утру нам удалось получить кое-какие картинки со спутников. Ничего бодрого и жизнеутверждающего на них нет. Пылевое облако над столицей ещё не осело, да и горит там столько всего, что детали за дымом не разобрать. Атаке спецбоеприпасами подверглись также… — Он снова взялся за мышку, и картинка на мониторе увеличилась, показывая теперь только Московскую область и часть соседних. — Чкаловский с Жуковским, Балашиха, Кубинка, Голицыно с Краснознаменском, Королёв с Мытищами — ну это всё естественно. Хуже другое — через сутки, если верить синоптикам, радиоактивный «хвост» из-под Козельска накроет полосу до Нижнего шириной километров в сто пятьдесят-двести. На западном конце этой полосы интегрированная двухсуточная доза будет около десяти тысяч бэр, а на восточной — до двухсот бэр. Москва и область попадают в «западную зону». — Он снова взялся за мышку, и на карте появился вытянутый через всю европейскую часть страны уродливый узкий овал, раскрашенный в различные оттенки жёлтого.

«Это они радиацию так изобразили», — догадался я.

— Проблема усугубляется тем, что почти все части МЧС и химзащиты в этом районе, вероятно, оказались в зоне непосредственной атаки. Ни двадцать седьмая бригада химзащиты из Курска, ни двухсотый отдельный отряд на связь не выходят. С последним понятно — в Ногинске стояли, а вот с курянами непонятой. Или связь не добивает, или одно из двух… Возможно, удастся договориться с псковскими, в обмен на вертолёты, — он покосился на авиационного генерала. — Такова картина в целом.

— А что на востоке? — Виталик в вопросах, касающихся службы, был ещё тем занудой.

— Если Сибирь и дальше имеете в виду, то связи пока нет, а ближе пока откликнулись несколько мелких частей и гуиновцы. Они в панике — многие зоны взбунтовались и захватили оружие. И непонятно — то ли они к остаткам цивилизации будут прорываться, то ли у себя останутся. Весёлого в любом случае мало. Наши справки навели — в тех краях несколько сот тысяч заключённых, плюс те, кто на поселениях остался. Ещё ходят слухи, что какие-то летние детские лагеря отдыха в этом году на Валдае и дальше на восток организовали.

— Я что-то об этом слышал, — задумчиво проговорил Сибанов. — Питер, Москва, из Новосибирска детей вывозили. Я, правда, думал, что это под выборы накачку электората проводят. Мол, пионерские лагеря как в Союзе, ну и распил бабла, куда же без него. Слухи ходили, что под это денежку нехилую выделили.

— Интересная информация, попробуем по своим каналам её проверить, — Александр сделал пометку в блокноте, лежавшем рядом с ноутбуком. — Вячеслав Николаевич, я закончил.

— Вопросы, товарищи офицеры? — спросил у нас генерал.

— Что с беженцами в ваших краях?

— Решили пока разместить в городе — там условия по созданию укрытий лучше. Потом будем к вам выводить. Неделю или две подержим, пока радиация спадёт, ну, и еда не закончится. Кстати, спасибо, что на консервную фабрику навели.

— Да не за что, — отмахнулся я. — Вы, по «чесноку», её и сами бы разыскали, а то я вас не знаю… Сколько всего гражданских?

— Зарегистрировали порядка ста тысяч пришлых и около сорока — наших, солнечногорских.

Виталик присвистнул, услышав цифры: