До демонстрации работ оставалось не более десяти минут. А я даже не думала о том, что рисовала. У меня в руках был простой карандаш, черный, и все оттенки голубого и синего цвета. Я совершенно не думала, лишь увлеченно рисовала, тщательно вырисовывая каждую линию, переход... О Боже... Я действительно это рисую!? Этого просто не может быть. Но такова реальность.

Передо мной, на альбомном листе, прикрепленном к мольберту, были глаза... Сияющие голубые и холодные, как лед, глаза. Теперь я снова их вижу. Теперь я их нарисовала. Этот пронзительный взгляд прочно закрепился в моей памяти. Его так трудно выкинуть из головы, не удивительно, что я нарисовала это... Хотя совершенно не думала... Хм... Ну что ж, зато очень неплохо получилось.

Я закончила свою работу и посмотрела в сторону Лючии. Она старательно что-то вырисовывала, тоже карандашами, как и я. Я заметила у нее в руках красный карандаш. Затем она взяла в свою бледную истощенную руку черный карандаш.

– Finito! Dunque, comincio a chiamare uno per uno. Si prende il loro lavoro, l'approccio qui, [12 - Закончили! Итак, я начинаю вызывать вас по одному. Вы берете свои работы и подходите сюда, (ит.).] - Радель указал на место рядом с собой. – E dire a tutti che e perch'e hai disegnato. Va? Andiamo. [13- И рассказываете всем, что и почему вы нарисовали. Идет? Поехали. (ит.).] – Учитель пробежал глазами по всем ученикам.

– Лючия? – мягко произнес он. Девушка медленно поднялась со своего места, открепила рисунок от мольберта и прошла вперед. Встав на место рядом с Раделем, она около минуты смотрела на свою работу, а затем неохотно развернула холст на всеобщее обозрение.

Боже, так красиво... и мрачно одновременно. Она нарисовала на весь лист большую темно-красную розу. Вокруг обрисовала фон черным карандашом. Цветок получился просто замечательным. Очень реалистично. Но лепестки розы были необычные: по краям как бы стекали капли чего-то красного, тягучего... «Капли крови» - догадалась я. Неужели, здесь все такие мрачные.

Из объяснений Лючии я поняла, что эта роза – отражение ее самой. Беззащитный цветок, с шипами... Наконец, девушка села на свое место. За ней последовал другой ученик.

– Bellissimo! [14 - Это превосходно. (ит.).] – Мягко улыбаясь, шепнула я, наклонившись в ее сторону.

– Grazie. [15 - Спасибо. (ит.).] – Растерянно поблагодарила она.

Я наблюдала за остальными учениками. Их рисунки были очень интересными. Кто-то рисовал птиц, свободно парящих в небе, и я невольно вспомнила свои недавние «подвиги» на крыше. Кто-то нарисовал яркие огни фейерверков. Кому-то было лень трудиться, и они изображали какие-то простые и незамысловатые зарисовки природы: симпатичную кошачью мордашку, дорогу, идущую в некуда, одиноко стоящее дерево. И вот наступила моя очередь.

– Miss King? Giusto? [16 - Мисс Кинг? Верно? (ит.).] – уточнил синьор Радель.

– Si. [17 – да. (ит.).]– Ответила я и отправилась со своим творением к нему навстречу.

Я понятия не имела, как объяснить то, что нарисовала. Все равно никто не поверит. Вероятнее всего, запрут меня в какой-нибудь психбольнице.

Я набрала воздуха в легкие. Развернула ко всем свою работу. Синьор Радель задумчиво посмотрел на нее, затем бросил короткий взгляд на меня. Он ждал, когда я начну говорить. Но я не знала, что говорить. Только вот выбора у меня не было.

– Ehm... questa `E l'opinione di una singola persona, che ho incontrato un paio di settimane fa... si... ehm... mi ha salvato... da allora non ho pi`u incontrato... ma... non dimenticher`o mai i suoi occhi... questo sguardo... momenti di aspro, crudele... e premuroso... ansiosi. Per me nessuno si `e mai preoccupato, e lui... anche a me non lo sapeva, ma... comunque si prese cura di me... [18 - Эм... Это взгляд оного человека, которого я встретила пару недель назад... он... э... он спас меня... с тех пор я больше его не встречала... но... я никогда не забуду его глаз... этот взгляд... моментами суровый, жестокий... и заботливый... беспокоящийся. За меня никто никогда не беспокоился, а он... меня даже не знал, но... все равно позаботился обо мне... (ит.).] – на этом мой голос стих, и я поняла, что это все, что я хочу сказать. Я и сама до конца не понимала происходящего, но очевидность фактов... Мне просто было приятно, что кто-то беспокоился за мою жизнь.

Преподаватель был весьма впечатлен моей работой и моим ужасным итальянским. Когда я закончила свою историю, он похвалил меня, сказав, что у меня большой потенциал. Даже унылая Лючия заинтересовано смотрела на изображение. Я даже немного смутилась от такого количества внимания.

К середине дня я добралась до гостиницы. Мамы до сих пор не было – вероятно, еще с боссом «общается». Что ж, оно и к лучшему, одним скандалом меньше. И никто не испортит мне настроение.

Я зашла в свой номер и упала на кровать, выронив свою большую фиолетовую сумку с художественным инвентарем. Все-таки, дорога была долгая и утомительная. Полежав немного в уютной мягкой постели, я заставила себя подняться и отправиться в душ.

Холодная вода должна была помочь мне взбодриться после жаркого дня и привести мысли в порядок, но это оказалось сложнее. Я так запуталась во всем. Казалось, что все это нескончаемый сон...

Вечером позвонила Виктория, - мой личный гид по Италии и просто хорошая подруга, с которой можно повеселиться.

– Алло... – пробормотала я, взяв трубку.

– И тебе Ciao!. Сегодня есть неплохая тема в центре. По слухам, какой-то богатенький плейбой закатывает partito [19 – вечеринку (ит.).] по случаю своего compleanno [20 - дня рождения (ит.)]. И по счастливой случайности у меня оказалось несколько приглашений... Ну, так, ты за?