– Это было до тебя. Элиа была красива, скромна, умна. Но смертна. Это было то, что нужно для него и его излюбленной игры. В тот день, когда он слетел с катушек, она отказалась быть с ним. Это был удар ниже пояса. Джон не мог смириться, что смертная девка отказала ему. Ему! Тогда в запале гнева он отправился к ней домой и убил всю семью. Когда Элиа пришла, живым был только ее младший брат. Джон начал торговаться – жизнь ее брата в обмен на нее саму. Девушка знала, что он вампир и что помощи ждать неоткуда. А время шло. И тогда она кинула в него анисом, чтобы притупить на время нюх и убежала. Джон только ухмыльнулся, выпил кровь ее брата и кинулся в погоню. Далеко она не ушла. Джон не только изнасиловал ее и убил, он запер ее тело в доме с трупами и поджег. Потом все списали на случайный пожар, а он остался чистым. Элиа… такая чистая, нежная и хрупкая, была убита из прихоти.

Джеймс молчал. Сам он уже мало помнил подробности этой истории, но пока что-то заставляло его говорить, он вспомнил. Бастет сидела и не верила. «Как? Он же…? Нет»,- думала вампиресса. Картинка начала складываться. Все обвинения, которые бросались в сторону Джона тогда, его гибель, были закономерны. Он был чудовищем, которое брало то, что желало и оставалось всегда чистым.

– Ты…не лжешь? – наконец тихо, почти умоляюще спросила Бастет. Джеймс отрицательно мотнул головой. –Но как же так? Значит он лгал мне? И в день своей казни тоже?

– Бастет, крошка, пойми. Он всегда был такой тварью,- Джеймс скривился, когда вспомнил все деяния «друга». – И тебя он не любил. Для него ты была лишь нежно опекаемой ардой, не более. Он поступил бы так, как ты с Атоном, но не смог, потому что ты была дружна с Кеби. А значит, ты была мостиком между им и ней. Кстати, он же ее один раз чуть не убил! От ревности и злости.

– Это когда она три месяца лежала прикованная к кровати? – ахнула Бастет. Ее картина мира рухнула, как будто кто-то убрал опору, снял с нее розовые очки и показал реальность. – Я… о нет… Что я натворила?!

– Что? – спросил Джеймс.

– Все эти годы я потратила, чтобы наказать невиновного, за наказание того, кто был действительно виновен… Я любила изверга и чудовище,- вампиресса моментально протрезвела. – Извини, я…пойду. Надо подумать. И воздух…

Домой она возвращалась интуитивно. Из головы не выходило одно – все было ложью. Ей лгали, она лгала. И верила в эту ложь! «И ведь как складно он лгал – ни секунды не сомневаясь и не колеблясь!» - думала она. – «И как искусно обставлял. Кто бы мог подумать, что правду можно так исковеркать?»

Почти до самого утра Бастет размышляла и сопоставляла все. Перед самым рассветом к ней пришла Дайнара.

– Вижу, я опоздала,- сказала призрак. – Ты наступила на те же грабли, что и я…

– Дайнара? – в испуге спросила вампиресса. – Но… Скажите: то, что мне сказали о Джоне – это правда? Он действительно был таким ужасным?

– Да. Как мой друг. Теперь есть лишь один выход для тебя,- призрак посмотрела в окно.

– Какой? – бесцветным голосом спросила Бастет. Ответ она предвидела. Еще бы! Все знали, что Дайнара ради искупления греха отдала свое сердце.

– Смерть,- призрак указала на темную рану на груди под слоем полупрозрачной одежды и растворилась.

– Да будет так.

Атон узнал всю историю Кеби от Вейлы. Ради спасения подруги она открыла ему некоторые тайны, чтобы у вампира было больше шансов спасти Кеби.

– Кстати, перечитай легенды. Я думаю, там ты найдешь ответы на все свои вопросы,- сказала оборотень перед уходом. – Особое внимание удели легендам о первых королях.

– Почему все так упорно не говорят, что именно я должен сделать? – пробурчал Атон, закрывая дверь.

– Потому что должен понять все сам,- ответили за дверью. Вампир усмехнулся, взял книгу легенд и начал поглощать каждое слово, написанное там.

Раннее утро. На самом интересном моменте, где говорилось о печали Элен, в дверь постучали. Вампир, раздосадованный вмешательством, открыл дверь. Там стояла Бастет.

– Ничего не говори. В среду до восхода солнца у озера Рэвера. Ты почти нашел ответ, я вижу. А это вам. Хотя бы так я оплачу часть тех бед, принесенных мной Кеби. Прощай, Атон.

Вампиресса оставила сумку и ушла, не слушая ничего. Она знала, что хочет провести последний свой день с тем, кто был ей ближе всего все эти годы.

После обеда она пришла к нему, чтобы в последний раз почувствовать жизнь. Джеймс понимал состояние подруги, и потому не мешал. Они провели время вместе. Бастет сказала, что хотела бы от него после того, как она умрет. Джеймс поклялся исполнить ее последнюю волю.

– Вот так. Ну что, последний раз я проведу с тобой ночь и уйду. Хорошо? – она смотрела прямо в глаза вампиру.