Старик дёрнул руками в мою сторону, и плотный энергетический поток врезался в моё тело. Я решил, всё, крышка. От запаха озона я едва не задохнулся, волосы подпалило, судорожно подёргивались некоторые мышцы тела, но больше никаких негативных ощущений я не испытал. Думаю, в тот момент у нас обоих глаза обрели размеры столовых блюдец. Старик продолжал посылать в меня разряды мега молний, а я по-прежнему не то, что не умирал, даже с ног не падал.

Едва я осознал, что магия жреца меня не убивает и уже было подумал, что она вообще безобидна, как нос заложило мерзкой вонью горящих кожи и краски. Вонь поднималась снизу, а мой правый бок что-то жгло. Я глянул вниз и увидел кобуру бластера объятую пламенем. Оружие к тому же стало издавать истерический писк. Я сорвал пояс кобуры, удерживая его за края, подальше, от самой кобуры и в этот момент как раз отгорел один лоскут, явив миру верхнюю часть рукояти. Там, оказывается, была шкала!

И она горела алой надписью: Перегрузка! Что это значит, я ещё не знал, но заметил, что молнии теперь бьют только в кобуру, не касаясь меня. Догадка была быстрой, не факт что верной, но другой у меня не проявилось. Полупустая батарея бластера начала тянуть в себя энергию, щедро бросаемую в меня жрецом. И поглотила уже лишка. Что происходит с перегруженной батареей? Пояс в моей руке начал брыкаться и подпрыгивать без моего на то согласия. Рукоять начала светиться бардовым. В общем, я догадался, что сейчас произойдёт.

Бросив кобуру в жреца, я рванул к переходу. Малость опоздал. Батарея рванула, наверняка, прикончив старика. Не знаю, что там с ним стало. Меня швырнуло в переход с такой силой, что я даже не заметил, как его преодолел. Спину опалило, до самой керамики. Если бы не жилет, то, наверное, поджарился бы я не слабо. На той стороне я очутился, впорхнув в родной мир буквально ласточкой и, с воплем, врезался в горку сокровищ, мной же накиданную на полу. Голова у меня по плечи ушла в кучу драгоценных металлов и камней. Лоб, макушку и нос разбил, одежда дымилась, в ушах стоял звон, перед глазами всё плыло, но я остался жив. Пожалуй, чудом.

Вот так окончился мой самый первый опыт тесного контакта с жителями за экранного мира, мира фантомов. На переоценку жизненных реалий хватило с лихвой. В магию, по крайней мере, там, за экраном, пришлось поверить. И я дал себе слово, никогда не входить в миры, где есть шанс повстречаться с колдунами, магами или другой ересью, способной усилием воли превратить тебя в котлету. Возьми я в тот день вместо бластера, например, УЗИ или ионную пушку – кранты. У израильского автоматика энергетических батарей большой ёмкости немае, а ионные батареи электрической энергией не заряжаются. Вот так. Мою шкуру спасла разряженная батарейка.

Почти полгода после тех событий я не решался вновь посетить миры фантомов. Даже те из них, где вообще не было живых существ. Меня будто незримая сила отталкивала от аппарата. Пару раз даже открыл переход, но так и не смог заставить себя пересечь грань. Такой вот комплекс кратковременный образовался. Теперь всё своё свободное время, я посвящал близлежащему городу. Точнее его барам, девушкам, тем, которые лёгкого поведения и порой посещал просто все подряд мероприятия – их не так уж и много случалось в провинциальном городке на краю огромной сибирской тайги. Иногда я запирался в виртуальном симуляторе и сутками не вылезал из различных программ, без использования модуля сжатия субъективного времени. Так и жил себе развлекаясь, да пытаясь подавить непонятный мне страх пред неведомым, что ждало по ту сторону экран. Глупая ситуация, ведь шанс действительно столкнуться с чем-то неведомым, был крайне слаб. Я сам выбирал мир, в который войду, но всё равно не мог этого сделать, не мог снова отправиться туда.

В какой-то момент я решился. Нет, свой новый страх я не поборол. Мной не двигали позывы храбрости или нужды. Ничего такого. Просто я лишился своего самого любимого наркотика – адреналина. Мне нужен был бой. Настоящее сражение, где я могу быть ранен, где могу потерять жизнь. Но понятный мне бой. Такой, где над головой свистят пули, а не магические энергии. Где люди из плоти и крови и, так же как и я, пользуются оружием, и не умеют призывать на врагов грозы, молнии, огненные шары и тому подобное безобразие.

Ну и, конечно же, для любого боя, кроме самого боя, должна быть и иная цель, более приземлённая, такая, которую можно пощупать руками, продать, получив хороший куш, да на худой конец в кладовке положить и по выходным любоваться, вспоминая свою доблесть и победу. Солдат никогда не бывает бывшим. Тот, кого научили убивать, либо ломается морально, либо начинает любить свою «работу». Увы, если от природы ты склонен к лихой жизни, попробовав кровь, научившись воевать, ты уже никогда не пожелаешь иной судьбы. А если пожелаешь, пройдёшь моей дорогой – всю твою жизнь, тебя будет грызть чувство неудовлетворённости жизнью. Ты каждый день будешь тосковать, сам не понимая почему. Каждый хренов день, будет тусклым и пустым. Война не для всех, её огонь сжигает дотла, но лишь тех, кто никогда не был к ней готов. Таких как я, война закаляет, превращает в своих верных слуг. Воин – не призвание, это суть, образ жизни и мировоззрение…, или как говорил Прайт, наш пулемётчик: «солдат это приговор судьбы, пожизненный млять».

Я должен был вновь вернуться в бой. Если раньше мне удавалось отрешиться от этого, забыть кто я такой на самом деле, то теперь, когда я в любой момент мог отправиться в самую гущу сраженья, мои желания, стали сильнее меня. А то, что я не просто мог отправиться туда, а ещё и выбрать условия, место, противников, оружие – мог выбрать все до единого обстоятельства, всё это сделало зов из глубины моей кровожадной души непреодолимым. И мне сейчас нужен был мир, с нормальной привычной войной.

Такой мир найти не составляло проблем.