Шрифт:
С какой целью Ходасевич в финальных строках стихотворения «An Mariechen» лишний раз и сам напомнил Белому о его и без того навязчивых страхах? Может быть, это была скрытая месть за многочасовые монологи автора «Петербурга», почти в буквальном смысле выбивавшие слабого здоровьем автора «Тяжелой лиры» из колеи. А может быть, Ходасевич, наоборот, хотел устроить Белому сеанс своеобразной шоковой терапии.
За пятнадцать лет до этого он уже проделал нечто похожее с ближайшим другом, поэтом Самуилом Киссиным (Муни), о чем впоследствии так рассказал в «Некрополе»:
После одной тяжелой любовной истории, в начале 1908 года, Муни <…> вздумал довоплотиться в особого человека, Александра Александровича Беклемишева <…> Месяца три Муни не был похож на себя, иначе ходил, говорил, одевался, изменил голос и самые мысли. Существование Беклемишева скрывалось, но про себя Муни знал, что, наоборот — больше нет Муни, а есть Беклемишев, принужденный лишь носить имя Муни «по причинам полицейского, паспортного порядка» <…> Двойное существование, конечно, не облегчало жизнь Муни, а усложняло ее в геометрической профессии. Создалось множество каких то совсем уж невероятных положений. Наши «смыслы» становились уже не двойными, а четверными, восьмерными и т. д. Мы не могли никого видеть и ничего делать <…> И вот однажды я оборвал все это — довольно грубо. Уехав на дачу, я написал и напечатал в одной газете стихи за подписью — Елисавета Макшеева <…> Стихи посвящались Александру Беклемишеву и содержали довольно прозрачное и насмешливое разоблачение Беклемишевской тайны <…> Прочтя их в газете, Муни не тотчас угадал автора. Я его застал в Москве, на бульварной скамейке, подавленным и растерянным. Между нами произошло объяснение. Как бы то ни было, разоблаченному и ставшему шуткою Беклемишеву оставалось одно — исчезнуть. Тем дело тогда и кончилось [700] .
700
Ходасевич В. Ф. Муни // Ходасевич В. Ф. Собр. соч.: В 4 т. Т. 4. С. 76–77.
А наша история кончилась тем, что спустя полгода после написания стихотворения «An Mariechen» Борис Николаевич и Владислав Фелицианович бесповоротно поссорились друг с другом.
О. А. Лекманов (Москва)На окраине русского зарубежья
«На окраине серебряного века». Так Роман Тименчик назвал статью, в которой звал к «пристальному изучению читательской среды в эпоху символизма и постсимволизма». Коллективный портрет читателя модернистов, продолжал он, будет складываться из известных и «зачастую малоизвестных или вовсе безвестных книгочеев <…> родившихся в последнее десятилетие XIX века и первое десятилетие XX-го» [701] . Тименчик обратил свое внимание на несколько таких читателей, в том числе на поэта и прозаика А. П. Дехтерева, который жил не в столицах русского зарубежья, а на его окраине — в Турции, Болгарии, затем Чехословакии и Египте. Тименчик дал небольшой историко-библиографический портрет Дехтерева [702] . Я бы хотел здесь сосредоточиться на одном аспекте его жизни — его недолгом контакте с В. Ф. Ходасевичем.
701
Тименчик Р. На окраине серебряного века // A Century’s Perspective. Essays on Russian Literature in Honor of Olga Raevsky Hughes and Robert P. Hughes / Ed. L. Fleishman, H. McLean. Stanford Slavic Studies. Vol. 32. Stanford, 2006. P. 123.
702
О нем см. также: Бахметьева Е. Три ипостаси Александра Дехтерева // Вильнюс. 1993. № 7 (126). С. 123–138.
Александр Петрович Дехтерев родился 19 апреля / 2 мая 1889 года в Вильне. Он дебютировал в литературе стихотворением в виленской газете «Северо-западный голос» в 1906 году и продолжал печатать стихи и рассказы в различных периодических изданиях России и Прибалтики до 1914 года. Его единственный сборник стихов, «Неокрепшие крылья. Стихотворения 1905–1906» (Ч. 1. Вильна: Тип. Ш. Лихтмахера), вышел в свет в 1906 году. После окончания Виленской классической гимназии в 1908 году Дехтерев поступил в Морское училище в Либаве, которое окончил в 1911-м по специальности штурмана дальнего плавания. Как штурман он ходил на океанской яхте «Бирма» Русского Восточно-Азиатского общества, затем работал научным сотрудником Статистического отдела по обследованию флоры субтропиков Закавказья (1913–1914).
Во время Первой мировой войны Дехтерев служил в Техническом отделе 12-й армии, позднее — заведующим верфью в Риге. Во время Гражданской войны он непродолжительное время работал журналистом и лектором в Воронеже (1918), затем в 1918–1920 жил на Дону, где был руководителем внешкольного детского воспитания и скаутского движения и издателем «Педагогической газеты». В 1918 году Дехтерев предпринял издание литературно-художественного журнала, о котором писал М. С. Шагинян, С. М. Городецкому и др. с приглашением принять участие [703] . Первый и единственный номер журнала «Лучи солнца» вышел в свет в конце января 1919 года в Новочеркасске. В марте 1920 года Дехтерев был командирован в Англию и, больной тифом, высажен в Константинополе. Он стал воспитателем Галлиполийской гимназии (1920–1923). Затем работал с детьми в качестве сотрудника отдела школьного воспитания русских детей в Болгарии (1924–1934) и заведующего детскими домами (Лесковец, Тырново, Шумен). В это время он печатался в зарубежных русских изданиях (Варшава, Белград, Париж, Львов, Ужгород, Чикаго и др.), главным образом по вопросам педагогики и для детей.
703
О журнале см. дневниковые записи Дехтерева, цитированные Тименчиком в его статье (С. 126–130).
В конце 1927 года Дехтерев послал экземпляр журнала «Лучи солнца», большой библиографический раритет, в Париж Ходасевичу, который 14 декабря ответил ему:
я искренно благодарен Вам за присылку книги. Поверьте также, что юношеская, очень сырая, статья Княжнина [704] о таких же юношеских и сырых моих стихах [705] меня сердечно тронула — особенно в связи с трагической судьбой автора [706] .
Но Вы пишете: «пожалейте о нем и почтите как-нибудь его память». Тут — затруднение, и пока что — непреодолимое. Судите сами: не зная ни строки Княжнина, кроме его статьи обо мне, — что я могу написать? Что вот — был человек, которому очень нравились мои стихи? Я уж не говорю о том, как на это «посмотрят» — с этим иногда можно и не считаться. Боюсь, что выйдет хуже: что я ни напиши, как ни напиши — получится при самом объективном взгляде на дело — самореклама, да еще самая бесстыдная: вот, дескать, как любил мои стихи — кто? не просто неведомый юноша, а герой и мученик, убитый большевиками. А раз я ничего сверх этого о Княжнине не знаю — ничего другого не получится. Вот если Вам удастся разыскать книжку стихов Княжнина — тогда дело другое: отнесусь к ней со всем доброжелательством и напишу о своем неведомом друге. Надеюсь, Вы будете добры прислать ее.
«Лучи Солнца» я Вам верну немного спустя: хочу показать кое кому из ростовцев. Им, вероятно, будет приятно увидеть книжку. Между прочим, покажу Т. Г. Берберовой, у которой была гимназия в Нахичевани [707] и которую Вы, вероятно, знаете. Я женат на ее племяннице [708] .
Тут есть и участники журнала: С. В. Яблоновский [709] и Сарьян [710] , с которыми я иногда встречаюсь. Еще хорошо и давно (лет 20) знаю я Мариэтту Шагинян [711] . Но бедная Мариэтта стала усердной «попутчицей» (в кавычках) и даже, от трудов коммунистических, выстроила себе (весьма буржуазно) собственный домик где-то на Кавказе. Следственно — мы уже с ней не попутчики…
Позвольте еще раз принести Вам благодарность.
Преданный Вам
Владислав Ходасевич. 14 декабря 927. [712]704
Имеется в виду статья Игоря Княжнина «Лирика Владислава Ходасевича», опубликованная в первом номере журнала «Лучи солнца»; перепечатана в приложении к статье Тименчика (С. 132–141).
705
Княжнин пишет о стихах в двух первых книгах Ходасевича: «Молодость» (1908) и «Счастливый домик» (1914). Они не вошли в «итоговое» «Собрание стихов» Ходасевича, выпущенное в ноябре 1927 года парижским издательством при газете «Возрождение».
706
Дехтерев ошибочно сообщил Ходасевичу о гибели Княжнина во время Гражданской войны. О Княжнине ничего неизвестно.
707
Такуш Григорьевна Берберова была директором женской гимназии Берберовой в городе Нахичевани-на-Дону, армянской «колонии» под Ростовом, с 1915 года. В 1927 году она жила в Париже.
708
Нина Николаевна Берберова (1901–1993), третья жена Ходасевича (брак не был официально зарегистрирован).
709
Яблоновский С. (псевд., наст. имя: Сергей Викторович Потресов; 1870–1953), журналист, литературный и театральный критик, поэт, переводчик, мемуарист. В феврале 1920 года из Новороссийска эмигрировал в Египет, вскоре переехал в Париж, где умер.
710
Мартирос Сергеевич Сарьян, который родился в Нахичевани-на-Дону, провел 1926–1928 годы во Франции. 1 июня 1927 г. Ходасевич записал: «К Билибиным (Добужинский, Сарьян, Григорьев, Н. Милиоти» (Ходасевич В. Камер-фурьерский журнал / Вступ. ст., подгот. текста, ук. О. Р. Демидовой. М., 2002. С. 106). Это единственное упоминание Сарьяна в «журнале».
711
О Мариэтте Сергеевне Шагинян (1888–1982) см.: Ходасевич В. Мариэтта Шагинян. Из воспоминаний // Дни. 1925. № 818. 4 октября; перепеч.: Ходасевич В. Ф. Собр. соч.: В 4 т. М., 1997. Т. 4. С. 336–342. См. ее воспоминания о Ходасевиче в кн.: Шагинян М. С. Человек и время. История человеческого становления. М., 1982. С. 196–197.
712
Письма Ходасевича публикуются по автографам в архиве А. П. Дехтерева в ИРЛИ (Ф. 821. Оп. 1. № 42. Л. 1–10). На конверте письма: Александру Петровичу Дехтереву. Русская гимназия. Шумен. Bulgarie. Почт, шт.: Paris. 14.XII.27. Bd. de Reuilly. Судя по незначительным отклонениям от текста автографа, Тименчик, по-видимому, опубликовал текст письма от 14 декабря 1927 г. по копии (см.: Тименчик Р. На окраине серебряного века С. 131).
Весной 1928 года Ходасевич ему написал снова:
я бессовестно виноват перед Вами: даже не поблагодарил за оттиск, любезный знак Вашего внимания. Но это потому, что, будучи головокружительно занят, хотел сразу, кстати, написать о Княжнине [713] , познакомившись с его стихами на досуге. Но досуга этого все еще нет. Поэтому пока отвечаю лишь на последнее письмо Ваше. О Княжнине — со временем, сейчас я сам не свой.
«Возрождение» перегружено беллетристикой и кажется мне в этом отношении довольно безнадежным. Статьи же, небольшие, — другое дело. Направлять их надо Сергею Константиновичу Маковскому, в редакцию [714] . Укажите, что Вы уже печатались в «Возр<ождении>». Я, разумеется, со своей стороны поговорю с Маковским. Я же отнюдь сам ничего не редактирую.
На днях пришлю Вам свое «Собрание стихов» [715] , а журнал верну, когда «разберусь» в стихах Княжнина.
Простите за телеграфный стиль письма и примите уверение в лучших чувствах.
Влад. Ходасевич. 17 марта 28, Париж. [716]713
Три раза Ходасевич писал не «Княжнин», а «Кряжнин».
714
Маковский С. К. (1877–1962) — художественный критик, поэт, мемуарист, редактор-издатель «Аполлона». В 1926–1932 годах — один из редакторов «Возрождения» и заведующий его литературно-художественным отделом.
715
См. примеч. 5 /В файле — примечание № 705 — прим. верст./.
716
На конверте: Александру Петровичу Дехтереву. Русская гимназия. Шумен. Bulgarie. Почт. шт.: Paris. 18.III.1928. Gare Montparnasse.
Пять месяцев спустя Ходасевич еще раз отправил письмо Дехтереву в ответ на письмо последнего:
Я перед Вами очень виноват, многоуважаемый Александр Петрович. Но случилось вот что. Всю весну я много работал, много прихварывал, а пуще всего возился с передачей квартиры и поисками новой [717] . К 1 июля все это наладил, собрался на Ривьеру и тронулся в путь [718] , собираясь отсюда написать Вам и о Ваших стихах, и о Данилове [719] . Взял также с собою экземпляр своей книги, чтобы одновременно послать Вам [720] . Но тут выяснилась катастрофа: я забыл в суматохе ту папку, где хранятся рукописи: Ваша и Даниловская. Все это осталось в Париже, в сундуке. И хоть общее мнение я уже составил — все же нельзя писать, не имея рукописей перед глазами. Хотел написать Вам об этом — опять беда: хоть убей — позабыл название города, где Вы живете. Так бы и молчал до возвращения в Париж, если б Вы мне не написали.
Итак, рецензию на стихи принужден отложить до своего возвращения в Париж (15 сентября) [721] . Сейчас могу только: 1) сердечнейше поблагодарить Вас за пасхальное поздравление, за цветы, за все то доброе и хорошее, чем так искренно наполнены Ваши милые письма, за карточки; 2) извиниться перед Вами; 3) послать давно приготовленную для Вас книгу. Пожалуйста, известите о получении ее по моему новому парижскому адресу: 7, rue Boucicaut, Paris (15е). Вернувшись в Париж, пришлю Вам и свою карточку, и Вашу книгу, которую бессовестно задержал.
Я поехал сюда поправляться — и почти два месяца прохворал: случился новый (и очень сильный) припадок фурункулеза. Последние две недели обе руки у меня были забинтованы, я ими не владел почти вовсе. Только вчера снял повязки. Этим и объясняется ужасный мой почерк.
Ну, будьте здоровы и благополучны. Сердечно жму Вашу руку.
Ваш В. Ходасевич [722] .717
Утром 29 июня 1928 года Ходасевич и Берберова покинули квартиру на 14, rue Lamblardie и переехали к родственнице Берберовой.
718
См. запись от 1 июля 1928 г. в «Камер-фурьерском журнале»: «В 8.40 из Парижа, с Вейдле и Л<юдмилой> В<икторовной>. В вагоне — Нидермилер. — В 8 ч<асов> веч<ера> в Авиньоне. Гуляли, в кафэ» (С. 127). Вечером 2 июля они прибыли в Марсель, а на следующий день переехали в Juan-les-Pins, курорт на Ривьере рядом с Антибом и недалеко от Канн, где провели лето вместе с В. В. Вейдле и его женой.
719
О Г. Данилове ничего неизвестно.
720
«Собрание стихов» Ходасевича (см. примеч. 5 /В файле — примечание № 705 — прим. верст./).
721
Ходасевич вернулся в Париж 19 сентября 1928 года в 7.30 вечера.
722
На конверте адрес отправителя: Exp. V. Hodassevitch. Mas Nicolas. Quartier Lauvert. Av. Paradis. Antibes (A M). Отправлено: Александру Петровичу Дехтереву. Мужская гимназия. Шумен. Bulgarie. Почт, шт.: Antibes. Juan-les-Pins. 31.8.28.