А недавно я проходила обследование, и врач нащупал в моей груди какое-то уплотнение. Предложили сначала сделать УЗИ, и, так как результаты исследования врачам не понравились, меня направили на маммографию. Честно говоря, шла я нехотя. И не только из-за страха, просто я считала эту процедуру глупой. Ну, зачем она мне? Ведь мне всего 28!

Маммография показала, что у меня рак. До сих пор я не сообщила об этом мужу. Вообще, никому еще не сообщала. И вообще, я не знаю, как мне жить дальше.

С Владом мы часто стали ссориться, и наши семейные отношения дали трещину. Еще и его мать – Марья Петровна, подливала масла в огонь. Я просто уверена, что она нашептывала ему: «найди себе другую жену– здоровую»! Вот он и нашел.

Вечерами не бывает дома, задерживается после работы, а недавно я обнаружила в его телефоне эсэмэску от некого Андрея: «Спасибо за чудесный ужин, малыш! Надеюсь на скорейшую встречу. Безумно скучаю, целую. Твой котенок».

Хотела бы я этому котенку поотрывать уши вместе с хвостом! Наверняка, это какая-нибудь Алена или Анна.

Так я узнала, что у Влада есть любовница.

Какая эта боль! Я же так любила его… Да и сейчас люблю.

Я почувствовала легкое щекотание на щеках. Дотронувшись рукой, я обнаружила, что ладонь мокрая – крупные, соленые капли уже успели проделать влажные дорожки на моем лице. Надо же, я и не заметила, что плачу.

Тихая, короткая мелодия оповестила о том, что на мой телефон пришло сообщение. Я рассеянно достала его из сумки.

«Не жди меня к ужину. Я задержусь», - сообщил мне Влад. Коротко, сухо. Жестоко.

Я громко всхлипнула, и побрела к автобусной остановке.

Ночь была душной, и я вертелась, тщетно пытаясь уснуть. Но не только духота лишила меня сна. Влад до сих пор не вернулся. Я не смотрела на часы, специально не смотрела. Сколько уже? Час ночи? Два? Три? Четыре утра? Не важно. Он с ней. С этой дрянью, хищницей, охотницей за чужим счастьем. О, как я ее ненавидела! Пусть, даже, ни разу не видела, пусть даже не знала ее имени. Какая мне разница, как ее зовут? Она сволочь, дрянь, стерва, ничтожество…

Щелкнул дверной замок. Я прислушалась к шороху, к тихим, неуверенным шагам. Вот он дошел до кухни, и, зачем-то остановился. Открыл холодильник. Проголодался, мерзавец. После наших любовных игр у него тоже просыпался аппетит.

Скотина!

Я старалась дышать глубоко и ровно. Сердце бешено стучало в груди. Уймись, глупое.

Что-то с грохотом упало. Влад еле слышно выругался, затем, снова послышались шаги, приближающиеся в спальню.

До спальни, он, все же, не дошел.

Я психанула, и, отвернувшись к стене, сама не поняла, как уснула.

Утром я встала раньше него. Влад еще спал. Я прошла на кухню мимо зала, невольно задержав взгляд на диване, на котором лежал муж. Он зашевелился, будто почувствовав мой взгляд на своей макушке.

Поставив на плиту чайник, я пошла частить зубы.

Когда я уже допивала чай, на пороге кухни нарисовался Влад. Его глаза опухли, и сам он выглядел как-то помято и хмуро. Что, любовница оказалась не так хороша? Я воздержалась от ехидного комментария, и просто продолжала пить свой чай.

– Опаздываю! – сообщил он мне, но я ничего не ответила, притворившись, что не слышу его. – Почему не разбудила меня?

Я едва не поперхнулась печеньем. Он еще и претензии мне предъявляет!

– Может, еще и в лобик тебя поцеловать? – съязвила я.

– Насть, не начинай, - прохрипел муж. Не начинай!

– Где ты был всю ночь? – все же задала я свой вопрос, что так мучил меня. Ответ, я, конечно, знала, но мне хотелось послушать его оправдания. Хотя было мерзко. Нет, ничего мне уже не хочется, а уж слушать бредовые сказки, тем более.

– Не всю ночь, - возразил Влад. Он еще и острит, скотина!

– Остроумно, - похвалила я его.

– Я был с друзьями, - ответил он, а затем поморщился, и, достав из холодильника бутылку с минеральной водой, стал жадно пить. От него разило спиртным, и сегодня я поверила, что муж был не с женщиной. Но легче от этого не стало. Может, от того, что я все равно знаю, что у него кто-то есть. Он гуляет, в то время, как я так нуждаюсь в его поддержке! Слезы боли и горечи навернулись на моих глазах. Жгучая обида цепко схватила за горло, не отпуская, и, кажется, намереваясь и вовсе задушить. Пусть. Пусть так. Пусть я задохнусь. Пусть это кончится сегодня, сейчас.