— Батя, — постарался отвлечь внимание на себя Андрей. — Вы-то как, справились?

— Мы? Легко. Засели на деревьях и стреляли, как в тире. А вот вас могли положить из-за этого дурачка. Почти все вурдалаки и половина орков должны были уйти в лес, а не кидаться на лучниц.

— Давайте повременим с разборками, — сказал Корчак и, намекая на полученные от пленника сведения, добавил: — А сейчас пора уходить.

Его вновь перекосило от боли, и это подстегнуло Батю:

— Так, Вини, найди тропу, девочки — за ним, Акира прикрывает. Теперь пленницы. — Батя повернулся к освобожденным пленницам и застыл: — А что это с ними?

Вопрос он, естественно, адресовал Андрею, словно тот мог на него ответить.

— Не знаю, но попробую сделать хоть что-нибудь.

У него появилась идея, но тут же возникли серьезные опасения. Он осторожно подошел к ближайшей пленнице и прикоснулся к ее голове пальцем. Женщина вскрикнула от боли, но потом замолчала, и в ее глазах появился смысл.

«Похоже, заклинание сидело крепко, но недостаточно глубоко, чтобы причинить сильную боль или вред», — подумал Корчак и, оставляя объяснения с очнувшейся пленницей на Батю, пошел к следующей девушке.

…Место побоища они покинули только через пять минут. Пришедшие в себя пленницы подняли вой, и Андрей уже пожалел, что рядом нет лучниц, но пара пощечин от Бати и свирепые взгляды от Сурка сделали свое дело. Несколько минут споров — и они все же двинулись вслед за передовой группой.

По разведанной Вини тропе новый караван двигался на удивление быстро и скоро нагнал ушедших вперед бойцов. И все это благодаря лошадкам. Пленниц разместили верхом по две, а на передовую посадили Андрея. Батя взял под уздцы орловскую красавицу с раненым и повел вперед, а все остальные покорно, но резво побежали следом. Животные настолько испугались монстров, что готовы были идти за людьми куда угодно.

Как только они догнали передовой отряд, Свету усадили позади Корчака, а все тяжелые вещи нагрузили на последнюю лошадь. Через несколько минут стало понятно, что это не Андрей везет Свету, а наоборот. Парень от слабости все время клевал носом, а позже вообще лег на шею лошади, и Света старательно придерживала его тело, при этом умудряясь не свалиться самой.

В себя он пришел уже на стоянке. Посреди поляны весело горел костер. Его отблески играли на лицах бывших пленниц, которые, можно сказать, открыв рот слушали байки Вини. Вместе с девушками сидела Света, на ее лице играла ехидная улыбка — она-то уже слышала все эти байки и ядовитые комментарии Бати и Наты. Огонь разожгли явно в психотерапевтических целях, хотя с учетом последних событий это было не очень разумно.

Андрей некоторое время смотрел на всю эту идиллию, а потом повернул голову и увидел Лену. Девушка сидела рядом и пристально смотрела на раненого. Осознав, что он очнулся, она вскочила и убежала в темноту.

«Ох, как все непросто», — подумал мститель и попробовал встать.

Плечо тут же дернула боль, и он лег обратно. Кто-то заботливо подстелил под него каремат и укрыл термоодеялом. Впрочем, Лена убежала не просто так, а чтобы кому-то сообщить важную новость, и Андрей решил расслабиться и подождать: тот, кто хочет услышать новости, сам подойдет.

Его догадка полностью подтвердилась, и через пару минут к импровизированной больничной койке подошел Батя.

— Ну что, вояка, как самочувствие? — искренне улыбнулся егерь и присел рядом.

— Хуже, чем хотелось бы, но лучше, чем боялся, — ответил, принимая сидячее положение. — Батя, а чего это мы стоим и костры жжем?

— Нам, Андрей, боятся уже нечего, — спокойно ответил егерь. — Погоня за нами будет в любом случае, — нужно решать, что делать с женщинами.

— И что, есть какие-то идеи?

— Идеи-то есть, — невнятно высказался Батя и, подумав, продолжил: — У нас тут по лесам ходит сказка о том, что в Шишкине, есть такой ПГТ, [7] живет некий дед Мазай.

— Ну-ну, — сморщился Андрей больше от недоверия, чем от боли.

— Не «ну-ну», а дед Мазай. Говорят, старичок так же, как его тезка зайцев спасал, помогает детям и женщинам, а потом прячет их в этом самом Шишкине.

— Ага, а гвулхов он, значит, не боится? — усомнился Корчак.

Батя на непривычное слово только поморщился — в отряде уже привыкли, что Убивец упорно не желает использовать народные названия монстров.

— Не знаю, может, это сказка, а может, и нет, но деда одной их наших пленниц зовут Матвеем, и работал он сторожем в детском доме. А дом этот как раз в Шишкине и находился. Так вот, Алена говорит, что все воспитанники детдома называли его дедом Мазаем.

— Батя, — устало выдохнул Андрей, — ты сам-то хоть веришь в эти сказки?

— Не верю, но другого выхода не вижу. В Демидово нам путь заказан. До ближайшего поселка пятьдесят километров, а у нас очень неудобный груз. С другой стороны, возможно, там действительно сохранился детский дом. Может, не в самом городе, а где-то поблизости спрятались. А с нашими «трофеями» все равно нужно что-то делать.