«Давай, стучи, прошу тебя! Умоляю!» — мылено просила я, снова и снова хватая его кисть и перепроверяя.

Ничего.

Нет биения.

Нет жизни.

«Давай же! Умоляю! Пожалуйста! Почему ты не стучишь? Почему? — я глотала горький ком каждый раз, чувствуя скатывающуюся капельку по лицу. — Не умирай, Кенай! Не умирай! Я не смогу без тебя! Я не смогу! Прошу, дыши! Задвигайся, подай какой-нибудь знак! Не умирай, пожалуйста! Ты мне нужен»…

— Кенай, — разлепив засохшие губы, прохрипела я, — я люблю тебя. Не уходи…

Это были мои первые и последние слова, после чего меня оглушили чьи-то громкие голоса, сквозь щелки в глазах я уловила потоки света где-то и отключилась, сжимая ладонь Кеная, когда несколько пар рук схватили меня.

***

Голос…

Я слышала какие-то звуки.

Боль…

Я ощущала, как ноет все тело.

Свет…

Я вновь его увидела.

Я… умерла? Это Рай?

Когда мои веки открылись, а рука автоматически вытянулась вперед, оберегая глаза от яркого, святящегося шара, я откашлялась и начала подниматься с лежачего положения. Кровь пульсировала в голове, я чувствовала кожей лба какую-то мягкую ткань, к которой потянулась моя дрожащая кисть.

Бинты?

— Вам лучше полежать, — сказал кто-то, чем напугал меня. — Вы получили травму.

Я повернулась и увидела медсестру, улыбающуюся мне и держащую какую-то тетрадь.

— Что… что случилось? — собирая свою память по кусочкам, прошептала я.

Девушка с невинным милым хвостиком опечалилась, опустила взор в пол.

— Ваша машина столкнулась с грузовиком. Видимо, водитель не справился с управлением или не съехал на другую полосу. Это вроде бы был тот парень… вам повезло, а ему…, к сожалению, нет.

В горле пересохло, а сердце упало в пятки, когда недавние картинки и отрывки собрались воедино. Я ехала с Кенаем, мы веселились, танцевали под нашу любимую песню и тут… попали в аварию, потому что никто из нас не удосужился смотреть на дорогу.

Тихо рыдая и осознав только что произошедшее, я схватилась за волосы.

Этого не может быть!

Кенай не умер! Это… какая-то ошибка. Чертова, глупая ошибка!

Почему тогда я жива? Почему я чувствую до сих пор, дышу, думаю? Почему Я? Почему ни Кенай? Ведь он… просто не может умереть. Не может! Все же было так хорошо. Эта незнакомка, наверное, наврала. Я помню, как видела улыбку своего парня, слышала смех, голос. Я держала его за руку. И я чувствовала живое тепло. Но… это было до того, как случилось самое страшное.

У меня словно выбили весь воздух из легких.

Когда я лежала и не могла пошевелить практически ничем, нашла его ладонь и, сжав, не ощутила прежнего. Будто она была вовсе и не Кеная. Липкая, расслабленная, почти холодная.

Мертвая?..

Нет, нет, нет!

Я встряхнула головой, плача и откидывая эти мысли куда подальше. Медсестра пыталась меня успокоить, поглаживаниями по плечам и утешительными словами, но я отмахнулась от нее, как от мухи, и рванула вон из палаты, напоследок услышав «Постой!». Глаза ослепил ярчайший свет, в нос ударили разные запахи лекарств, и, ни на секунду не замедляясь, я рванула по холлу, расталкивая локтями всех проходящих людей. Перед собой я видела только огромный проем, за которым виднелась лестница и лицо улыбающегося Кеная, заставляющего меня рыдать сильнее. Кровь пульсировала в висках, сердце неистово стучало, а ноги отчаянно несли мое тело к дверям, маня в любое мгновение подкоситься от слабости и душевной, невыносимой боли.

«Он жив! Он не умер, не умер, не умер!» — бесконечно повторяла я, прекрасно понимая, что, возможно, ошибаюсь.

Кенай не мог меня оставить, не мог «уйти» не попрощавшись, и просто не мог покинуть этот мир! Его живая энергия била ключом. Он часто веселил меня, поддерживал, говорил, чтобы я не унывала по пустякам, так как жизнь сама – одно сплошное уныние с какими-то крохотными промежутками счастья. Этот человек научил меня чувствовать себя полноценной, нужной, самое главное, он ворвался в мое существование, даже не побоявшись, и стал для меня самым родным.

А сейчас… он мертв.

Мой единственный «лучик света» в темном царстве погас.

И мир навсегда для меня наполнился траурными красками.

Но… я пытаюсь себя уверять, что он жив, стоит где-нибудь и ждет меня с милой улыбкой и умопомрачительными ямочками на щеках.

Знаю, глупо так думать, ведь я понимаю, что он умер…. Его больше нет. А я хочу себя убедить в обратном.

Для меня он жив.

«Проснись, проснись, проснись!» — промежутками закрывая глаза и открывая их, говорила я себе, мысленно давая смачные пощечины. Я не верила, что это чертова реальность и мечтала побыстрее проснуться да раз и навсегда забыть о кошмаре.

Но я не просыпалась.

Все вокруг меня было настоящим.

И не являлось сном.

Я резко остановилась, увидев кучку медсестер, торопливо катящих каталку с каким-то увешенным непонятными трубками парнем. Не в силах пошевелиться, я наблюдала, как они в суматохе везут беднягу с каштановыми волосами и запачканной в крови одеждой через холл, перекидываясь друг с другом короткими фразами. Наклонив голову и сморгнув слезы, я узнала в пациенте… Кеная.

Боже…

Поток подкатившей эйфории и заигравший в крови адреналин, принудил меня побежать за каталкой. Протиснувшись между двумя девушками, я схватила руку Кеная и, почувствовав слабый пульс, радостно выдохнула. Его сердце билось.