Она была хорошей женой. Между институтом и домашними делами заботилась обо всем и даже успевала вязать Вите модные свитера из ярких заграничных журналов. А потом в их жизни появился Артём.

Одним дождливым вечером его привела за руку женщина-милиционер и сказала, что мать ребёнка умерла от алкогольного отравления. В документах Витя значился отцом, хотя даже и не подозревал об этом отцовстве. Но оба: и он, и Настя, даже не сомневались, что Артём Витин сын. С такими яркими голубыми глазами…

При виде мальчика – грязного, вшивого, совершенно забитого и дикого – Настя едва не расплакалась от жалости, но быстро взяла себя в руки. В ванне, отмывая это костлявое существо, она привязалась к нему мгновенно и с такой силой, что в этом было что-то животное. С той минуты Артёмка стал ЕЁ сыном. Его пришлось учить говорить и смеяться, есть вилкой, а не руками, мыться с мылом и не вздрагивать при каждом громком звуке. Даже Витя срывался иногда, такой задача представлялась трудной, даже невыполнимой. Настя же проявила чудеса терпения. И, когда Тёмка перестал мочить постель и просыпаться с криком по ночам, она сочла это своей личной, персональной победой, более важной, чем сданная с успехом зимняя сессия. Когда Артём впервые назвал её мамой, её сердце наполнилось безграничным счастьем. Когда она узнала, что беременна, её первой мыслью была мысль о Тёмке, как он примет младшего братика или сестричку. А когда им сообщили о Витиной смерти, Настя не упала в обморок только потому, что Артём был рядом.

Он снова замолчал после похорон. Через несколько месяцев Насте удалось вырвать из глубин его души односложные ответы, но на этом всё и закончилось.

«Мальчику нужен отец, – с горечью подумала Настя, залпом допивая остатки водки. – Или хотя бы мужчина в доме.»

– Да где ж его найдёшь? – вслух продолжила она и с удивлением осознала, что уже слегка опьянела. От одной рюмки, срамота!

– Это потому что голодная! – наставительно сказала она сама себе и с вожделением посмотрела на отбивные. Нет, это для Вовы, кто знает, сколько такой амбал ест. Может, и не хватит еще.

Настя ухватила в рот несколько помидорок, сунула отбивные в духовку, салат в холодильник – от греха подальше, чтобы не соблазняться, и отправилась в ванную.

Сколько времени она не смотрелась в зеркало? Со дня Витиной смерти… Год с лишним, Ленке уже пять месяцев! И теперь в зеркальной поверхности шкафчика Настя увидела старую тётку, бледную, худую, с хвостиком сальных волос. Какой ухоженной она была раньше! В магазин ненакрашенной не выходила! А теперь… Настя вздохнула, и в её опьяневшую голову пришла очаровательнейшая по своей глупости мысль: а что, если Вова сочтет ужин недостаточным для оплаты услуг? Может, в кровать её потащит, а она в таком виде! Его и стошнить может!

Настя распустила волосы, взъерошила их у корней, снова вздохнула и решительно открыла кран в ванне.

К восьми вечера всё было готово. Отбивные томились в духовке, картошка живенько булькала в кастрюльке, дети, поужинав, спали каждый в своей кровати, а сама Настя стояла в ванной перед зеркалом, придирчиво рассматривая своё отражение.

Вымытые волосы она уложила, как раньше, в жалкое подобие недлинного каре, подвела глаза карандашом, накрасила ресницы и губы. Больше ничего из косметики не было пригодным. Она даже покрыла лаком ногти – слоящиеся и ломкие от нехватки витаминов. И всё равно не походила на прежнюю Настю – так, копия, тайваньская подделка. Со злости она раскопала в шкафу лёгенькую кружевную ночнушку-разлетайку, которую ещё ни разу не надела – Витя купил ей в подарок за три дня до смерти. Раньше Настя с трудом влезала в сиреневое кружево, теперь же ночнушка болталась на ней, как на вешалке, спасал только поясок на таком же сиреневом шёлковом халатике. Всё это было очень короткое, а ноги её остались стройными и подтянутыми, так что Настя, в принципе, осталась довольна результатом. Если Вова настоящий мужик, кран она сегодня отработает!

Вторая рюмка водки, выпитая в пенной ванне, мешала Насте собрать танцующие польку мысли. Одна-единственная споткнулась в танце – а вдруг Вова не придёт?

Настя глянула на часы – восемь ноль пять. И вздохнула – какая идиотка! Конечно, он не придёт, так, ляпнул про восемь часов, а сам сытно поужинал и сидит перед теликом с женой. А она, Настя, как последняя кретинка, накрасилась, разнарядилась и кукует тут, ждет…

Ну и пошел он в баню, Вова бритоголовый! Слопает сама свои отбивные, напьется в одиночку и ляжет спать в сиреневых кружевах, одна, в холодной постели… Может, и поплачет даже.

Звонок в дверь заставил её вздрогнуть от неожиданности. Сердце заколотилось в груди, и что-то тёплое наполнило всё тело – пришел-таки! Торжествующе глянув в последний раз в зеркало, Настя пошла открывать.

Вова втиснулся в прихожую, весь в мокрых потёках от снега с дождём, и с порога сунул ей два пакета с фирменной надписью заграничного круглосуточного магазина, что открылся пару месяцев назад на проспекте:

– Давай, распихай там в холодильник, а то испортится! Картошку куда поставить?

Настя растерянно приняла сумки, обалдело глядя, как Вова втаскивает в коридор огромный мешок картошки:

– И зачем всё это?

– Чтобы есть, – удивленно ответил Вова. И только теперь заметил, как она одета. Оглядел Настю с ног до головы, приподнял брови в немом вопросе, но ничего не спросил. Настя облизала помаду на пересохших губах и неловко переступила с ноги на ногу:

– Я за все это в жизнь не расплачусь!

– А я тебя, кажется, ни о чём не просил, – ответил он, раздеваясь.