Фаран испустил сухой скрежет, означавший у него смех.

— Кто эти убогие? — не оборачиваясь, спросил он у Маллианы, которая стояла у него за плечом, неотрывно глядя на труп. Она с трудом оторвалась от этого зрелища и заморгала, словно очнувшись от глубокого сна.

— Старуха, — служанка Талассы, а слепой — храмовый музыкант.

— Значит, Таласса и жрец в маске должны быть где-то поблизости, — сказал Фаран, поднимая Аланду на ноги и глядя ей в глаза. — Они в том зале, не так ли? — Аланда не отвечала, и в ее голубых глазах был вызов, хотя по щеке струилась кровь. Фаран с недовольством убедился, что на нее его взгляд не действует так, как на Сереша, и отпустил.

— Ты выдерживаешь мой взгляд, ведьма, но скоро ты заплатишь Братьям своей кровью. Тебе недолго осталось жить! Присмотрите за этими двумя и за жрицей, — приказал он четверым своим людям и, не оглядываясь больше назад, двинулся к мерцающим огням лабиринта.

Жнецы подтащили Маллиану к Аланде и Фурталу, который все так же недвижимо лежал па полу. Верховная жрица смерила старую женщину злобным взглядом, но ничего не сказала: теперь, когда они обе были в смертельной опасности, о мести не могло идти и речи. Маллиана ограничилась тем, что плюнула Аланде в лицо, и ее слюна смешалась с кровью, текущей из раны.

— Надеюсь, ты умрешь лютой смертью, — прошипела при этом жрица, — такой же, как твой дружок!

Аланда точно онемела. Она не раз уже видела смерть — и в действительности, и в своих видениях. Но каждый раз внезапность, с какой обрывалась чья-то жизнь, поражала ее. Вот и теперь она не ведала, что смерть Сереша так близка, хотя он почему-то никогда не появлялся в ее видениях, касающихся будущего. Что проку в ее провидческом даре, если она не в состоянии защитить своих друзей? Сереш, Зараман, Гадиэль, Рат и многие другие — все они погибли.

Только бы Таласса уцелела, безмолвно молилась Аланда.

Голон вглядывался в перебегающие узоры лабиринта, и его лицо, мрачное и без того, приобретало все более кислое выражение. Изучение длилось несколько минут, но оставило чародея неудовлетворенным.

— Я знаю, пройти можно, — сказал он. — Ведь ваяли же Братья оттуда меч много веков назад.

— Как же им это удалось? — нетерпеливо спросил Фаран.

— Исс был сильнее тогда — после это тайное знание затерялось в череде времен.

Фаран выругался — это было ему известно и без Голона.

— Кто-то должен пойти первым, — сказал он Жнецам. — Ты пойдешь.

Солдат, на которого он указал, не дрогнул: Жнецы, не обратившиеся в бегство от огненного шара, были самыми отважными из всей гвардии Фарана — это благодаря их стойкости и слепому повиновению был побежден Иллгилл и Тралл семь лет оставался под властью Фарана. Не было случая, чтобы кто-то из Жнецов оспорил приказ — даже обрекавший, как теперь, на почти верную гибель. Солдат достал из-за пояса флакон и отдал его одному из товарищей. Фаран знал, что там: несколько капель из Черной Чаши, приберегаемые для смертельного часа. Теперь они, быть может, не понадобятся Жнецу — первая смерть станет для него и последней. Низко склонившись перед князем, солдат прошел через завесу белых огней.

В этот миг произошли сразу два события.

Жнец, переступивший черту, мгновенно исчез, как до него Таласса и Уртред.

В то же время сверкнуло оранжевое пламя и грянул взрыв, поднявший в воздух каменные плиты пола. Фаран видел, как парят над ним эти глыбы, весившие несколько центнеров, — одна из них просвистела около самого его уха. Потом он заметил, что и сам летит по воздуху, словно подхваченный невидимой рукой. Тут его настиг грохот взрыва, погасив все прочие ощущения, и Фаран тяжело грянулся оземь, в сознании, но полуоглохший и полуослепший.

Со странным безучастием он смотрел, как пол обваливается в дыру, образовавшуюся после взрыва, и как эта дыра, все увеличиваясь, будто бы мчится к нему. Вот его ноги уже повисли над бездной. Фаран шарил руками в поисках опоры, но не находил ее. Он упал и полетел в глубину среди крутящихся каменных глыб.

Отряд Двойника во время спуска в сердцевину пирамиды следовал по пятам за Фараном. Двойник взял на себя роль разведчика, поскольку его одного вампиры не могли учуять. Он шел за Фараном по коридору и видел, как тот устроил засаду, приведшую к гибели Сереша. Вступая в гробницу, Двойник был убежден, что его люди вполне способны справиться с поредевшим отрядом Фарана, но при виде того, что сделал с Серешем Голон, эта уверенность мигом рассеялась. Казарису, колдуну Двойника, такое было не под силу.

В состоянии, близком к панике, Двойник вернулся к своим.

— Фаран победил своих предшественников и вышел к лабиринту, — сообщил он, устремив единственный глаз на Казариса. Молодого мага мало тронуло это известие.

— Что ж, те люди оказались слабыми в отличие от нас.

Двойник скривил рваные губы в надменную усмешку.

— Нет, Казарис, у Фарана есть Голом, а он посильнее любого из нас.

Гнев сверкнул в глазах чародея: этот гнев не угасал в нем с тех пор, как Двойник подобрал его, изгнанного из храма Червя за какую-то мелкую провинность, легкую добычу для вампиров, блуждающих ночью по улицам. Двойник был уверен в нерушимой преданности Казариса: ведь он дал этому юноше приют.