— И что же?

— Я бросил тебя там — смущенно сознался Фуризель. — Ты все равно был не жилец. Я подумывал, не прикончить ли тебя, чтобы ты не достался упырям, но решил не лишать тебя последней надежды. Я выбрался из дома и лишь через много месяцев вернулся туда. Уж слишком много мертвецов там валялось, Обосновался я в этом вот доме у Шпиля. Тут еще оставались живые, и вампиры не появлялись по ночам. Тут я снова встретился с Вибилом, но вместо того чтобы обрадоваться мне, как старому товарищу, он забрал у меня всю еду, которой я разжился, и выгнал меня, а вскоре перешел на сторону Червя. К тому времени я совсем оголодал, отчаялся и вспомнил о подвалах Иллгилла: там-то всяких припасов было полно. Я собрался с духом и отправился туда, готовясь увидеть твои кости.

Я прокрался во двор и в темноте, ощупью, спустился по лестнице к двери подвала. Собрал все свое мужество, повернул ручку и вошел. На том месте, где ты лежал, я увидел только старый соломенный тюфяк. «Вампиры загрызли его», — подумал я и произнес краткую молитву. Потом решил, что ты не станешь возражать, если я возьму пару бутылок — они подмигивали мне со своих полок заманчивее иной шлюхи. И только я набрал охапку, кто-то схватил меня за плечо; все, это вампир, подумал я, заорал и схватился с ним, но он повалил меня на пол, перебив все бутылки. Опомнившись малость, я увидел, что это ты. Лицо твое зажило, и ты опять стал сильным, как был. Тут на меня напал смех — я хохотал и не мог остановиться. Тебе пришлось вытянуть меня ремнем чтобы поговорить со мной.

— И что же "я" тогда сказал?

— Все до точки хочешь знать, да? Сказал: «Здорово, мой старый сержант, что ты поделывал с тех пор, как ушел отсюда?» И стал глумиться надо мной, дергать за мои лохмотья и говорить, как тебя восхищает мой наряд и как отменно, мол, меня причесывает мой цирюльник. И повар, мол, у меня хороший, раз я так прибавил в теле...

— Ладно, ладно — а после что?

— После тебе, видно, надоела эта забава — ты обругал меня за то что я тебя бросил, и сказал, что меня убить бы надо, но ты, мол, нынче милостив. Еще сказал, что город совсем захирел и прожить в нем можно только разбоем, скрываясь при этом от Червя. Ты уже взял себе новое имя и звался не Джайалом Иллгиллом, а Сеттеном, и тебя никто не узнавал из-за шрама — только я один знал, кто ты есть. Потом ты сказал, что есть для меня работа: нужен человек, чтобы посторожить. И в ту же ночь мы посетили работорговца.

— Посетили?

— Помоги мне Ре! «Посетили» значит ограбили, увели его жену, убили его сына — страшное дело, что и говорить.

— Это сделал человек, выдающий себя за меня?

— Ну да — тот, кто звался Сеттеном. Джайал тяжело дышал, и его рассеченная верхняя губа подергивалась от ярости. Овладев собой, он спросил;

—Дальше что было?

— Дальше я приходил к нему всякий раз, как нуждался в паре дуркалов, и он всегда давал мне работу — опасную, заметь себе.

— Когда ты видел его в последний раз?

— Всего две ночи назад — я опять-таки сторожил, а было это в Городе Мертвых, у той старой гробницы где рылся еще твой отец: Ма... Ма..

— Маризиана?

— Вот-вот. И было чертовски опасно — упыри так и кишели у подножия гробницы, а я сидел там, внутри. Притом оказалось, что я не один — во мраке затаился один из шпионов Червя, только он меня не видел.

— А за кем ты следил?

— За мятежниками, еретиками Огня — их всех вчера арестовали.

— За еретиками? Ты что ж, отступился от Огня?

— Так называл их Сеттен.

— Чего он хотел от тебя?

— Чтобы я, когда они взломают каменный пол гробницы, прибежал и сказал ему.

— Ну и как — взломали они?

— Да — и когда я прибежал к нему, преодолев все опасности ночного города, он сказал такие слова: «Значит, через две ночи». Я не стал спрашивать, какие такие две ночи, потому что он, против обыкновения, казался довольным и хорошо заплатил мне — то-то я и хлестал раку все это время, пока не нашел тебя.

— Ты веришь, что я — Джайал Иллгилл? — после краткого молчания спросил молодой человек.

— Да, теперь верю, но просто жуть, до чего вы похожи.

— Значит, ты понимаешь, что этот Сеттен — самозванец?

Фуризель медленно кивнул, словно сам себе до конца не верил.

— И ты согласен послужить мне, как служил прежде?

— Согласен! — вскричал старик, с размаху хватив себя по ляжке. — Воровство и грабеж всегда мне были не по нутру. В былые времена я служил тебе верой и правдой — так ведь?

Джайалу вспомнилось мятежное поведение Фуризеля на поле битвы — но бывшему капитану не оставалось иного выбора, кроме как довериться своему сержанту. Притом старик, кажется, боялся Джайала не меньше, чем его двойника. А город так изменился по сравнению с прошлым, что Джайал нуждался в проводнике.

— Это так, — сказал он. — Мы с тобой отправимся в дом на Серебряной Дороге и покончим с этим человеком раз и навсегда!

— Но ведь там Казарис и прочие разбойники. Ты и мигнуть не успеешь, как тебя подвесят за ноги на крюк, точно мясную тушу.

Джайал снова вспомнил о Зубе Дракона, оставшемся в гостинице Вибила. У старика, похоже, был только кинжал — таким оружием не управиться с шайкой вооруженных головорезов.

— Надо будет отобрать мой меч назад, — сказал Джайал.

— Так ведь он у Вибила!