– Ты привез ее сюда? – я провела пальцами по резьбе деревянной коробочки, боясь открыть ее, боясь услышать ту музыку.

– Да. Мне нравится слушать ее.

– Можно я…? – я показала пальцем на шкатулку, спрашивая разрешения.

Жак кивнул, и я робко приоткрыла ее. Помещение наполнилось музыкой. Старыми, скрипящими нотами этой древней шкатулки. Мои пальцы невольно схватили за края стойки, а взгляд опустился в пол. Я и не думала, что это будет так больно. Что вспоминать будет так непросто. Я вспомнила, как выбирала ее тогда. Вспомнила тот новый год, ту ночь, те объятия. В то время, я не боялась ничего, потому что он был рядом, потому что время продолжало идти, и с каждым днем я все больше верила в хороший конец.

Я не сдержалась и накрыла своей рукой крышку. Та грустно скрипнула, и мелодия кончилась. Осталась тишина.

Я взяла руку Жака в свою и повела его к окну. Мне хотелось вместе посмотреть на этот город. Хотелось следить за этими машинами, наблюдать за тем, как сменяются цвета на светофоре. Мне хотелось запомнить эти мелочи.

– Спасибо Жак, - тихо сказала я, касаясь пальцами прозрачного стекла.

– За что ты благодаришь меня?
– он взял мой подбородок и повернул мое лицо к себе. «Снова эти глаза».

– За то, что ты был рядом. За то, что ты позволял мне быть рядом. Жак, - я почувствовала, как с глаз начали капать слезы, стекая по моей коже ниже и ниже. Я взяла его лицо в свои руки. Тело отчаянно дрожало, и комок в груди едва ли позволял мне говорить без запинок. – Ты ведь просто одиноким был все это время, верно? Сам же говорил, что люди, которые к чему-то стремятся всегда будут такими… Для этого у тебя была я. Ты потому со мной познакомился, потому переспал с Кристиной, потому уехал сюда. Я думала, ты жертвуешь своими чувствами ради других, а оказалось, что все это ради тебя самого. Ты не мне тогда шанс дал, ты дал его себе. Ты эгоист. Но мне ужасно тебя жаль.

– А теперь послушай меня, - Жак большими пальцами начал ловить слезы, скатывающиеся по моим щекам, - Ты права, я эгоист, но я впервые встретил такую, как ты. Девушку, которая отдавала себя всю без остатка, не прося ничего взамен. Девушка, которая могла любить, не смотря ни на что. И знаешь, - Жак горько усмехнулся своим словам, - Я готов прожить с тобой всю жизнь, Софи. Держать тебя рядом настолько близко, насколько это только возможно, но…

– Нет, не надо… – я знала, что он хочет сказать. Я чувствовала это, - прошу, не говори этого.

– Но я не люблю тебя.

Так и рухнула моя последняя надежда. Я знала это. Но какая-то самая маленькая, самая наивная часть меня еще верила. Как и тогда… Верила в хороший конец.

Мои губы задрожали, и я больше не могла смотреть на его лицо. Руки бессильно упали, а плечи начали содрагаться в слезах. «Конец есть конец» - так?

Жак прижал меня к себе, и я обхватила его спину руками. Не думаю, что я обнимала кого-то так же крепко, как обнимала его той ночью. Я прижималась к нему, пряталась в нем. Успокаивала слезы по Жаку в его же объятиях.

– Я так жалею, что не зашла в тот магазин, в котором мы познакомились немного раньше, ну или немного позже. Всего каких-то несколько секунд, и мы бы друг-друга никогда не узнали.

– А я не жалею, Софи. Я не жалею ни об одной минуте, проведенной с тобой. Мне даже сейчас хочется улыбаться, потому что ты рядом.

Он был прав. Я подняла на него свое лицо и увидела улыбку. Добрую, нежную, знакомую улыбку.

– Жак, - я так же улыбнулась ему.

– Да?

– И все-таки мы были классными.

Я засмеялась вместе с ним. Мы стояли под окнами, из которых нам раскрывался Париж и смеялись, потому что это был наш последний вечер. Мы смеялись, потому что просто устали плакать.

Переведя дыхание, мы вновь посмотрели друг на друга.

– Я люблю тебя, - три слова слетели с моих губ, как тогда, как в первый раз.

Жак ничего не ответил. Ему просто нечего было сказать. Он приблизился ко мне, и я кожей почувствовала его горячее дыхание. Веки захлопнулись, а тело крепче прижалось к нему.

Сладкий поцелуй. Соприкосновение губ. Из нежного и целомудренного он перерастал в нечто более страстное. Жак все более резко приоткрывал мой рот. Наши языки сплетались в нечто целое. Он прикусил мою нижнюю губу и слегка оттянул ее, отчего мое тело ослабло.

Его крепкие руки было последним, что держало меня на ногах. Я всем телом, каждой его частью подавалась навстречу Жаку. Волна мурашек, когда его рука сползла по моей спине к заветной молнии.

Его поцелуи становились все более требовательными. А потом вовсе начали медленно спускаться к шее, заставляя меня удовлетворенно запрокинуть голову назад. Его пальцы расстегнули молнию моего платья, и Жак немного отстранился.