— Долго нам еще ждать? Добровольно из салона с охлажденным воздухом он не выйдет.

Торальф и Марк ждали в шатре, который к тому времени наполнился людьми и птицами, и не могли понять причину столь странного поведения.

— Смотри! — Марк бросил на Торальфа многозначительный взгляд.

Двое мужчин поднесли к джипу, в котором сидел повелитель, богато украшенные носилки. Шейх молча устроился на мягких подушках, и его понесли к шатру. Под одеждами угадывался весьма упитанный человек, которому, вероятно, было тяжело пройти двадцать метров и перенести свой вес от машины к шатру.

Один из слуг велел Торальфу и Марку, которые тайком посмеивались, занять место на полу.

Прошел еще час, в течение которого ничего не случилось. В шатре установили с десяток телевизоров, которые работали на полную мощь, а шейх при этом еще и громко беседовал со слугами.

Торальфу хотелось как-нибудь ускорить процесс. Он придвинулся поближе к знатной особе и сказал:

— Шейх Абдул, вы уже приняли решение? Птицы, как всегда, обучены лично мной. Все они белого цвета, как вы предпочитаете.

Шейх в первый раз за все время мельком взглянул на Торальфа и жестом дал ему понять, что спешка неуместна. Он пожелал обедать и подал знак одному из слуг. В тот же миг повара поспешно уставили столы всякими яствами. В довершение двое слуг внесли жареного барана и поставили его перед шейхом. У Торальфа появилось дурное предчувствие. Гостям на востоке подают лучшие куски, а в случае с бараном деликатесом считалась голова, особенно мозг. И так как Торальф не хотел обидеть хозяина, то с благодарностью принял половину бараньей головы. Марк смотрел на него с сочувствием. Но шейх, к счастью, не следил за тем, как Торальф поглощает мозги, потому что сам был чертовски голоден.

Он энергично принялся за баранью голову, потом опустошил пять тарелок мяса, и через два часа трапеза была окончена. Все это время он поглядывал на соколов и наконец щелкнул пальцами, что означало: выбор сделан. Причем он ни разу не поднялся с места, чтобы рассмотреть птиц поближе. Шейх спросил Торальфа о цене и, когда тот назвал сумму, благосклонно кивнул. Они ударили по рукам.

Обещанного вознаграждения пришлось ждать два дня. На третий, уже не надеясь получить деньги, Торальф сел в машину и направился в Дубаи. Он ругал себя за доверчивость. До сих пор все проходило безупречно, а эта сделка оказалась пустышкой.

Проклиная все на свете, он что было силы выжимал педаль газа. Спустя час Торальфа остановил полицейский и попросил предъявить документы. Конечно, неудачная сделка его разозлила, и он превысил скорость. Теперь ко всем несчастьям добавится еще и штраф! Но вышло по-другому.

— Мистер Ганзен? Торальф Ганзен? — переспросил страж порядка на ломаном английском.

— Да, это я.

Второй полицейский вернулся к своей машине и принес небольшой ящичек. Сказал, что это велел передать шейх. Оба уехали, оставив ошарашенного Торальфа одного на дороге.

Когда он заглянул в ящичек, то был сильно удивлен. Внутри находились деньги, причем не та сумма, о которой они договаривались, а в несколько раз большая. Торальф подумал, что это, возможно, недоразумение, и позвонил шейху, чтобы все выяснить. Тот ответил, что никакой путаницы нет. Оставалось только думать, что, когда Торальф называл сумму, в шатре было слишком шумно и шейх мог не расслышать.

Большое красное одеяло Элен было пять метров в ширину. Кругом пески пустыни. Лежать на одеяле было спокойно. Кусочек красной материи — что-то вроде острова среди таинственного песчаного моря.

Вдруг Элен ощутила, как сокол клюнул ее в палец ноги, а потом начал подниматься выше, к животу. Она оцепенела от страха. Она чувствовала тяжесть птицы. Внезапно факел упал на землю, и песок поглотил огонь. Элен хотела спрятаться от кромешной темноты под одеялом, но когда подтянула его к самому подбородку, то проснулась.

Элен испуганно уставилась на белый потолок. Еще никогда во сне ей не приходилось так явно ощущать чье-то прикосновение. Она до сих пор чувствовала когти сокола на своем теле. Она закрыла глаза и подумала о вчерашнем разговоре с Торальфом, который произвел на нее такое странное впечатление.

Торальф намекнул, что его вояж по пустыне подходит к концу. Будучи гостем, он должен был во всем подчиняться шейху. Только вечером, после ужина, у него появлялось свободное время, и он мог немного побыть один. Мужчины и женщины принимали пищу отдельно. Их шатры были украшены абсолютно одинаково — дорогими шелковыми коврами и мягкими расшитыми подушками. Слуги сидели на улице, под чистым звездным небом. Само собой, тоже на красивых шелковых подушках.

Факелы, торчащие из еще теплого песка, указывали Торальфу дорогу к укромному месту позади белого сверкающего лагеря. Там он ложился на мягкий ковер и рассказывал Элен о красоте пустыни и о бедуинах, блуждающих по ней сотни лет.