Заверщающая трилогию книга квазиафоримзов и набросков эссеиста Дмитрия Бродски
Бродски Дмитрий
Слезы Чудовища
Я сам себя гоню к обрыву. Ради сладостных мгновений я готов идти на верную смерть
И снова я остался в одиночестве. По ощущениям как будто меня обдувает арктическим ветром, а под ногами мерзлая земля
Наверное я действительно пленник своего эго. Я купаюсь в жалости и заботе к себе других людей, но если меня обделят вниманием хоть на толику - я срываюсь, впадаю в депрессии, и веду себя как глупый и упертый ребенок
Отрекись от всех желаний - иначе тебя ждут вечные муки. И не после смерти - при жизни
Очень уж давно меня не посещала меланхолия - я истосковался по ней
Весна для меня - пора меланхолии и сладкой печали. Весной я воскресаю, во мне пробуждается моя истинная природа что постоянно вынуждена находиться в заточении. Это время приторной горечи и утопических размышлений
Знания как будто подталкивают меня к отчаянию. И если раньше я опирался лишь на свой непосредственный эмпирический опыт, то теперь я привожу в доказательство целый ряд выдающихся людей - от Гераклита до Чорана
Целый день я носился среди обезумевших толп имбецилов, и дегенератов, пьяных и слабоумных, снобов и высокомерных ничтожеств, тронутых рассудком и просто отчаявшихся людей. Все для того, чтобы прийдя домой, поговорить с той единственной ради которой я все это переношу
Лишь в дружбе с женщиной может существовать полное взаимопонимание. Если между вами более близкие отношения, то полное взаимопонимание никогда не может быть достигнуто. Любовь равно как и страсть, хоронит любое искренне сочувствие и объективную оценку. Искренность без вероломства невозможна в союзе между мужчиной и женщиной
Если я поменял свое представление о предмете, то я отвергаю свои убеждения с такой же легкостью как и принимаю их
С каким трудом я находил в жизни цельное и настоящее! То, ради чего я нес крест столько лет было уже в моих руках. Но сколько бы раз я не находил что предначертано судьбой - меня всегда ждало отчаяние, потому что предмет всегда оказывался недосягаемым
Уплывая в своих рассуждениях к глубинам познания, я всегда был вынужден возвращаться в проклятое настоящее. Пытка длинною в жизнь, и вечное возвращение к худшему из возможного
Вечно вынужденный заниматься тем что мне ненавистнее всего, в то время как любимые занятия для меня непозволительная роскошь
Апатия, подавленность, отвращение, сонливость. Каждый день круг начинается заново
Зависимость и одержимость от жизни... От них никуда не убежать
Самокопания и надрывы стали повседневной составляющей моей жизни. Там где есть знания - там есть рассуждение, рассуждения всегда норовят скатиться в обочину рефлексии. В результате любой силлогизм в конечном итоге ведет к отчаянию и бездне личной трагедии
Невозможно раскрыть душу не разорвав ее
Абсолютно несовместим с окружающим миром - именно поэтому вынужден поддерживать жизнь в симулякрах
Когда тебя любят - хочется освободиться от уз привязанности, оставшись же один на один с самим собой, апогей ужаса и скорби по потерянному раю достигает такой степени,что может спорить в искренности с самим Адамом
Чтобы подпитать свою бесконечную жажду страстей, и избавиться от демона одиночества, зачастую идешь прямиком в ад - лишь бы обмануть себя хоть ненадолго
Больше всего на свете, всем свои сердцем я хочу то что нельзя, то что невозможно, то что запрещено
Как можно бояться ада в загробном мире, когда настоящий ад при жизни разрывает тебя на куски!
Абсолютная истина недоступна эмпирическому познанию. Она всегда будет оставаться трансцендентальной
Любая из наших клятв и обещаний ничего не стоит
Что толку думать про то что еще не случилось?
С Чораном я впадал в фрустрацию, с Буковски в апатию, с Миллером я тонул в пароксизме. Я был исключительно аморфным
Становится забавно от святой наивности Ильина при словах "если мои труды будут неугодны Богу - то я от них отказываюсь", ведь Гельвеций, Кант и Шопенгауэр присягали на верность истине, а не Богу
Абсолютно никому нельзя довериться полностью, поскольку самая искренняя откровенность грозит быть не понятой и воспринятой как безумие, всего лишь потому что признание зачастую остается эмпирически непостижимым