Мы прошли в длинный коридор, тянувшийся вдоль дальней стены дома. В свете фонарей окна казались черными квадратами. Холмс предложить чуть убавить освещение, чтобы глаза привыкли к темноте. Мы так и поступили, и вскоре я стал различать свет, который проникал через окна по обе стороны комнаты, выходившие в сад за домом и во внутренний дворик. В дальнем конце коридора виднелась дверь в еще одну комнату. Судя по остаткам мебели, это как раз и была та самая столовая, о которой говорил Холмс. Он поднял руку на мгновение, мы остановились и прислушались. Я ничего не заметил, но через несколько минут, когда я уже собирался сдвинуться с места, Торн внезапно прошептал:

– Вы слышали это?

В его голосе зазвучали нотки страха, и на секунду холодок побежал и по моей спине, пока я старался различить хоть что-нибудь, что бы это ни было. Торн наклонился вперед и снова дернул головой. В мертвой тишине шорох его пальто показался особенно громким.

– О чем речь? – спросил Холмс, медленно поворачивая голову то в одну сторону, то в другую; при этом он неосознанно воспроизводил характерное движение профессора Мориарти, делавшее того похожим на рептилию.

– Стук! – заявил Торн. – Я слышал стук. А вы?

– Нет, – сказал Холмс.

Я покачал головой, когда Торн обратил на меня вопросительный взгляд. Торн выпрямился и попытался расслабиться.

Холмс провел нас из этой комнаты в следующую. Мы двигались по периметру здания против часовой стрелки. Вдруг Торн вскрикнул:

– Вот! Я снова слышал этот звук!

Мы опять постояли несколько минут на месте, а потом знаменитый сыщик решительно двинулся вперед:

– Если тут даже что-то есть, и это что-то пытается привлечь наше внимание, то оно будет вести себя еще настойчивее по мере нашего продвижения.

Позади осталась еще пара пустых комнат, и в итоге, сделав полный круг, мы снова очутились там, откуда начали. Холмс без остановки начал подниматься по лестнице на следующий этаж. На ступеньках я припомнил слова моего друга про зоны, где ощущается холодный воздух. Я уже и без того замерз, и мое воображение попыталось убедить меня, что я чувствую прикосновение пролетающего мимо призрака, но всему виной была лишь узкая и довольно крутая лестница. Через минуту мы очутились на втором этаже. Я понял, что имел в виду Торн, говоря о том, что планировка верхних этажей зеркальна. Пока мы шли из одной комнаты в другую, я обнаружил, что расположение и странная форма комнат точь-в-точь те же, что и этажом ниже, правда, обставлены помещения иначе: здесь было куда больше мебели во вполне сносном состоянии. Мы снова обошли все комнаты против часовой стрелки, начав с некоего подобия кабинета, который находился сразу у лестницы.

– Должно быть, это та самая комната, где, по мнению Пика, умерла во время родов женщина, – сказал Холмс, оглядываясь. – Тут нам должны встретиться зоны холодного воздуха, а еще голоса и движущиеся предметы. Давайте побудем здесь несколько минут, подождем, не увидим ли чего-то. Закройте, пожалуйста, заслонки на фонарях.

Некоторое время мы провели в темноте. Помещение погрузилось в полный мрак, поскольку на окнах висели плотные портьеры. Я почувствовал, что Холмс аккуратно передвигается по комнате.

– Вы что-нибудь замечаете, мистер Торн? Уотсон? – спросил он нас.

Я собирался было подать голос, как вдруг раздался страшный шум. Торн закричал, потом послышался глухой удар. Я быстро открыл дверцу на фонаре и увидел, что наш клиент распростерт на полу, а над ним склонился мой друг, который подает ему руку.

– Приношу свои извинения, мистер Торн! – воскликнул он. – Я споткнулся и налетел на вас. Вы целы?

Торн перекатился на бок, а потом поднялся на колени. Сыщик помог ему подняться и отряхнуться, а потом велел мне:

– Уотсон, найдите наши фонари, пока мы не устроили тут пожар.

Я быстро посмотрел по сторонам и увидел, что оба фонаря валяются неподалеку. Когда я пошел в том направлении, свет от моей лампы странным образом преломлялся. Я наклонился поднять фонари, и тут Холмс, похоже, снова потерял равновесие и свалился на Торна, который слегка пошатнулся, но удержался на ногах и поддержал моего друга, не дав ему упасть.

Прославленный детектив расхохотался, причем смех его в темной зашторенной комнате звучал неестественно громко.

– Прошу меня простить, мистер Торн! Если тут и живут духи, то, боюсь, их немало повеселила моя неуклюжесть.

Наш клиент с недовольным видом одернул пальто. Видимо удовлетворившись тем, как оно сидит, он провел руками по волосам, которые совершенно разлохматились и тонкими прядками свесились на лицо.

– Да ничего, мистер Холмс, – процедил он. – Наверное, надо оставить фонари открытыми, по крайней мере, если вы намерены двигаться.

– Согласен, – кивнул сыщик. – Раз уж здешней магии сегодня пришел конец, может, перейдем в другие помещения?