Но что бы я ни делал, я не мог ощутить "цвет". Также для меня более не существовало разницы между красотой и уродством. Поэтому, когда в тот раз в пещере Алиса спросила меня, красива ли она, я правда не мог сказать, насколько красива она была. В моём сознании её лицо выглядело как состоящая из множества различных элементов поверхность с вогнутостями и выпуклостями на определённых местах. Для меня оно более не имело никакого отношения к "красоте" или же к "уродству".

В свою очередь Кара настороженно нахмурился:

– Ты не рассказывал мне о том, что "воскрешение" требует столь высокой цены от заклинателя.

– А эта высокая цена и не является обязательным условием заклинания, - честно ответил я.
– Просто я сам во время чтения заклинания "воскрешение" вознёс молитву Богу Света о том, что "готов заплатить любую цену" ради полного воскрешения Листа. Ты ведь уже должен знать, что я всегда очень осторожен, так что ни за что бы не поставил на жалкие 25% успеха. Я не мог позволить себе рисковать!

Кара умолк на довольно долгое время, прежде чем наконец-то произнести:

– Если всё так, то тебе бы стоило уже перестать винить себя в смерти Листа. Каждый раз, как твой взгляд падает на Листа, на твоём лице появляется выражение покаяния.

Я тяжело вздохнул, после чего заявил со всей торжественной решимостью, на которую был способен:

– Никогда более я не брошу своих товарищей, никогда!

– А мне, пожалуй, придётся предупредить их, - прямо произнёс Кара, - что, даже если ради этого им придется спрыгнуть со скалы, и тем самым разорвав своё тело на множество кусков, они ни в коем случае не должны умереть у тебя на глазах. Иначе неизвестно, что ещё ты потеряешь.

– ...
– я же про себя подумал. Даже если они прыгнут со скалы, до тех пор, пока от их тел осталось хотя бы полголовы, я, скорее всего, смогу их воскресить. Вопрос лишь в том, какую цену мне придётся за это заплатить.

– Гришиа, ты не сможешь спасти всех. Надеюсь, ты это понимаешь, - вздохнув, заметил Кара.

– Я понимаю. Наверно...

– Помимо неспособности видеть цвета, твоя слепота как-то ещё повлияла на тебя?
– продолжил свой скрупулёзный допрос Кара.

Я наклонил голову и призадумался. Думаю, я могу не упоминать о том, что более не вижу разницы между "красотой" и "уродством", ведь так?

– На первых порах были кое-какие мелкие неудобства, - начал свой честный ответ я, - но после того, как я хорошо натренировал свое элементальное зрение, я уже не испытываю никакого дискомфорта по этому поводу. Теперь я могу "видеть" куда больше вещей, чем прежде, да и поле зрения у меня почти что 360 градусов. И всё же я не способен видеть цвета. Кстати, о цветах...
– не сумел устоять от вопроса я.
– Какого же цвета оперение у той птицы на подоконнике?

Кара на мгновение замолк, после чего ответил:

– Ты был прав, оно белое.

– Ты меня одурачил, - спокойно отметил я.

– Верно, я тебя одурачил, - согласно кивнул Кара, явно не ощущая при этом и толики угрызения совести, после чего угрожающе добавил.
– Если ещё хоть раз посмеешь что-либо от меня скрыть, не важно насколько конфиденциальным будет этот вопрос, я раскрою твою тайну перед всеми Двенадцатью Священными Рыцарями. А сейчас тебе следует хорошенько подумать над тем, как именно ты собираешься извиняться перед Капитаном Адом, потому что ему я намерен рассказать о твоей слепоте. Это вынудит его внимательнее относиться к вопросу твоей безопасности.

Я хотел расплакаться, но слёзы не шли:

– Не-е-ет! Только не это!
– взмолился я.
– Если ты это сделаешь, Роланд будет повсюду преследовать меня дни напролёт. Ему ведь даже не нужно есть, спать или же ходить в туалет... О, Бог Света! Я действительно не хочу, чтобы за мной увязался какой-то мужчина-сталкер! Я же с ума сойду! Хей! Хей! Кара, не бросай меня! Послушай, я согласен сделать всё, что ты пожелаешь, если только ты не расскажешь обо мне Роланду. Лесус? Кара...

Третье общее правило Двенадцати Священных Рыцарей: Вне зависимости от того, насколько жалким может выглядеть Рыцарь Солнца, никогда не гладь его против шерсти

– А-А-А-А-А-А-А-А-А!

Прямо посреди ночи в королевском замке королевства Лунных Орхидей раздался душераздирающий вопль из комнаты принцессы Алисы.

Принцесса Анна в сопровождении нескольких рыцарей незамедлительно вломилась внутрь, ожидая обнаружить там неприятеля, но всё, что они увидели, это склонившуюся перед своим высоким во весь рост зеркалом Алису. Её голова была низко опущена, а лицо она прятала в ладонях. Услышав, что кто-то вошёл в её комнату, она взвизгнула: