Теперь надо рассказать об Иваре епископе. Он узнал о пропаже корабля только утром и пришел в сильную ярость. Он собрал свое войско и сказал:

— Теперь ясно, что мы должны действовать куда более решительно, если хотим спасти христианство в этом селении.

Ивар приказал воинам объехать все фьорды Вестрибюгда и убить тех, кто будет оказывать сопротивление.

— Всех остальных сгоните на этот мыс, и не забудьте ни стариков, ни малолетних. Здесь они либо отрекутся от язычества и вернутся в лоно святой церкви, либо отправятся прямиком к своему покровителю Сатане.

Кетиль Тюлень сказал:

— Вы так и не решили, что делать с Торбьёрг.

— Нечего тут решать, — ответил Ивар. — Ведь я своими глазами видел, как она совершала в церкви колдовские обряды и призывала на помощь чертей. Торбьёрг заслуживает того же, что и любая ведьма.

На третий день все жители Западного поселения собрались на Стейненснесе, кроме тех, кто укрылся на севере в Иса-фьорде. Некоторае пришли сами, а кое-кого привели силой. Один мальчик по имени Хельги спрятался в погребе, и норвежцы не нашли его. Хельги тоже пришел на Стейненснес и притаился среди камней, чтобы услышать все, что там будут говорить.

Ивар поднялся на скалу на поле тинга и сказал:

— Речь моя будет короткой. Вы совершили тяжкое прегрешение перед богом и конунгом, и никакое наказание не было бы для вас слишком суровым. Однако святая церковь милостива к покаявшимся грешникам. Я готов помиловать всех, кто принародно отречется от языческой веры и поклянется впредь свято соблюдать все установления церкви христовой. Кроме того, вы должны указать мне место, где скрывается самозванец Эрлинг и все мужчины вашего поселения. Я не верю тем сказкам, которые слышал от некоторых из вас, будто бы все они погибли. Вам, вероятно, будет интересно узнать, что ожидает тех, кто откажется выполнять мои требования. Кое-кто может думать, что святая церковь карает колдунов и отступников не так уж сурово. Сейчас я помогу вам убедиться в обратном.

После этого Ивар приказал принести побольше дров и поставить у скалы высокий столб. Кетиль Тюлень сказал:

— Это будет нелегко сделать, святой отец. Видно, плохо вы знаете свою епархию. Может быть, в Аустрибюгде и топят лесом, а мы-то давно не видели настоящих дров. Здесь люди жгут в очагах одну морскую траву да тюлений жир.

— Разнесчастные вы люди, — сказал Ивар. — Пусть тогда принесут то что есть.

Воины сложили большую кучу сухой травы и принесли бочку жира. После этого Ивар крикнул, чтобы привели колдунью. Норвежцы бросились исполнять приказание и привели Торбьёрг. На ней были только длинная рубашка и ожерелье из медвежьих клыков, которое подарил ей Нанук конунг. Торбьёрг посмотрела на собравшихся людей и крикнула:

— Мужайтесь, дети звезды! Эрлинг рядом!

Торбьёрг схватили и бросили на костер. Потом ее облили тюленьим жиром и подожгли. Костер долго не разгорался и больше дымил, чем горел. Торбьёрг не сказала ни слова и ни разу не закричала, пока не умерла. После этого Ивар сказал собравшимся:

— Теперь подходите поочередно ко мне, целуйте крест и клянитесь в верности спасителю.

Никто не двинулся с места. Какое-то время все молчали, а потом одна женщина по имени Сванхильд надавила себе пальцем на нос и крикнула:

— Мы не понимаем, что ты говоришь, тунит!

Все, кто был на этом тинге, громко захохотали. Лицо Ивара от ярости стало белым как снег. Он сказал воинам:

— Рубите всех подряд! Нечего с ними больше разговаривать.

Торстейн, сын Эйрика, сказал:

— Опомнитесь, святой отец. Здесь только женщины, дети и старики, а мои люди — не палачи, а воины.

Ивар сказал:

— Я передам конунгу, что ты защищал язычников от христианского епископа.

После этого Ивар повторил свое приказание, и воины начали рубить безоружных людей. Женщины и подростки бросали в них камни, а некоторые пытались убежать, но норвежцы окружили все поле тинга. Вскоре там не осталось ни одного живого человека. Все время, пока продолжались эти убийства, Торстейн стоял спиной к полю и не двигался.

Ивар сказал ему:

— Любому хочется прослыть благородным человеком, однако каждый добивается этого по-своему. Пожалуй, я все же не стану доносить на тебя конунгу.

В тот день на Стейненснесе было убито без малого пять сотен человек. Всё это были люди, неспособные носить оружие, и среди них много детей.

Ивар послал разведчиков на поиски Эрлинга, но люди боялись уходить далеко от селения и все их розыски оказались безуспешными.

Тогда Ивар велел собираться в обратный путь. Он сказал:

— Жаль, что я не оставил в живых нескольких язычников, чтобы выпытать у них, где скрывается самозванец. Впрочем, я не уверен, что мне удалось бы развязать им языки. Похоже, они готовы вытерпеть любые муки ради своей жалкой веры и безродного конунга.

Они поднялись на тот корабль, который у них остался, и поплыли на юг в большой тесноте. Ивар приказал воинам молчать о том, что произошло в Вестрибюгде.

— Если у вас спросят, зачем мы ездили в Западное поселение и что там нового, отвечайте так: мы должны были прогнать оттуда скрелингов. Когда мы прибыли в Вестрибюгд, там не оказалось ни одного человека, ни скрелингов, ни гренландцев. Все дворы были пусты, и кругом бродил одичавший скот. Должно быть, скрелинги напали на Вестрибюгд и перебили там всех христиан. [55]