Посланцем доброй воли фестиваля стала пионерка Катя Лычова, перенявшая эстафетную палочку миротворчества у американской школьницы Саманты Смит, трагически погибшей в автокатастрофе в 1985 году.  

Для многих зарубежных гостей московский фестиваль молодежи и студентов запомнился как светлый, добрый и радостный праздник. Советские граждане, принимавшие участие в фестивале, также хранят о нем теплые воспоминания. Сувениры с фестивальной символикой, являются частью экспозиции многих домашних коллекций.  

Были советские граждане, для которых коммунизм наступил в начале 60-х. Хорошо жили советские люди, принадлежащие к номенклатуре, они кормились в спецраспределителях и спецмагазинах.

Известная 200-я секция ГУМа была организована при Хрущеве и просуществовала до конца перестройки. Что это было? А вот что. Надо было прийти в Государственный Универсальный Магазин (ГУМ) и найти прилавок с вывеской «Стол упаковок». Там продавщица что-то заворачивала в коричневый пергамент. И рядом висела занавеска, обычная с виду тряпка, вроде даже сатиновая. Ныряешь под нее, а там уже вахтеры, проверяют у тебя удостоверение или пропуск. Вход для членов семей ЦК, правительства, работников торгпредств из братских стран.

И вот ты оказываешься, словно в пещере Али-Бабы, в сказочном пространстве изобилия, где есть все, что может вообразить не развитое советское потребительское воображение. Это и была таинственная «двухсотая». Шапки ондатровые лучшего качества — 40 рублей. На черном рынке они, если достанешь, стоили 250 рублей, спрос огромный, только давай. Дубленки 150-200 рублей. «Простому народу» можно перепродать за 600-800. Джинсы хороших фирм — 70 рублей (это цены середины 80-х), цена не бросовая, но надо же понимать, товар культовый. В то время джинсы «доставали» и за 300. Видеомагнитофоны и другая аппаратура в 200-сотой по доступным ценам.

Аналогичная секция была в «Детском мире». Можно сколько угодно шутить на эти темы. Но когда на прилавках магазина для детей только слюнявчики, а в спецраспределителе, в тайном магазине, — все, что может понадобиться любому европейскому ребенку, — это шок. Соски, подгузники, о которых тогда большинство советских мам и слыхом не слыхивали, дубленочки, костюмчики, платьеца и т.д. Все импортное. Невероятным цинизмом были разговоры о том, что при советской власти привилегированный класс — это дети!

А кто он есть?

Простой советский парень.

Простой советский из ЦэКа

И у него везде «рука».

Существовали и отраслевые привилегии. Были «специальные» радости у совписов (советских писателей), у летчиков-космонавтов. Например, в магазине в поселке Чкалово, где жили летчики и космонавты, можно было купить вещи необыкновенного качества и дешевизны.

В славный город Калининград Московской области, ныне Королев, отдельным людям, которые работали на космос, возили продуктовые заказы, «из Кремля». Это были 70-е годы. Все было организовано без малейшего бюрократизма или формализма. Ездила легковая машина и с ней экспедитор, контактный веселый человек. Он приезжал на дом, в субботу, в удобное время, и давал тебе бланк заказа. На бланке, на нескольких страницах, уже было отпечатан список предлагаемых продуктов, ты просто отмечал, что именно хочешь получить и в каком количестве. Мясо, икра, колбаса импортная, печенье особое, оливковое масло импортное, деликатесы, — нет проблем. В следующую субботу в то же время экспедитор привозил заказ и брал деньги по факту доставки. И за 1 рубль 90 копеек привозили не бросовое мясо, жир и кости, а парную вырезку.

Покупать дефицитные книги, сдав макулатуру, — обычная практика советского интеллигента 70-х-80-х. Поэтому и газеты не выбрасывали — копили на антресолях. Зато потом можно было поставить на полку томик Дюма или Ахматовой, «Проклятых королей» или «Унесенных ветром». Или порадовать детей «Карлсоном».

Сначала нужно было собрать 20 килограммов макулатуры. Сдать в специальный пункт. Получить талончик. Зарегистрироваться в магазине «Подписные издания». И ждать очереди. И только после этого можно было прижать к груди заветную книгу — мечту всех советских детей: салатовую «толстушку», в которой под одной обложкой и Маугли, и Винни-Пух, и, конечно, Карлсон.

Бумага серая, тонкая, иллюстрации черно-белые и весьма скудные, но разве дело в них! Зато теперь можно читать и перечитывать детям любимые книжки. Среди тех, кому этой роскоши не досталось, встречались уникальные личности, которые за несколько недель вручную переписывали, или перепечатывали на пишущей машинке того же «Карлсона».

Кампания по сбору макулатуры в обмен на редкие книги началась в стране в 1974. Всякий, кто крутился в этой сфере, как «Отче наш», знал, что из одной тонны макулатуры можно получить 0,7 бумаги среднего качества или картона. Сбор макулатуры стал, таким образом, важным государственным делом.