Да много еще кто у меня собирался-тусовался, но их я, если и вспоминаю, то только по именам. Если кто-то из перечисленных здесь ребят и девчонок, теперь конечно уже взрослых мужчин и женщин, вдруг будут читать эти строки, помните, — я вас всех помню! Пусть не по именам и фамилиям, но вот закрываю глаза, и все вы передо мной стоите. Многих правда уже нет в живых… Наркотики, на которые многие подсели в дальнейшем в конце 1980-х и начале 1990-х годов, алкоголь и общий кризис в стране, выкинувший многих за черту бедности, сыграли свою роль.

Всем пережившим те непростые годы мой большущий привет и спасибо вам всем за прекрасные дни, проведенные вместе!

Глава 3

Началась весна. Пролетели праздники 23 февраля и 8 марта, которые мы опять же справляли у меня. Я продолжал работать на заводе «Победа». Моя работа состояла в следующем. Тележки с кирпичом «сырцом» (обычной голубой глиной с добавками), закатывались по рельсам в длиннющие сушильные камеры с одной стороны, а я принимал их с другой стороны и доставлял по рельсам на электротележке к подъемнику, с которого они по транспортеру поступали рабочим-садчикам, укладывающим кирпичи на огромные платформы. Затем эти платформы, отправлялись в огромную и длиннющую, метров триста в длину, газовую печь для обжига. Кирпич-сырец, после нарезки из сплошного глиняного рукава на специальном аппарате, укладывался автоматически на специальные деревянные бруски которые потом уже с кирпичами размещались на тележках, которые я и возил. И вот, увидев, что этих новеньких брусков на производстве много, я тут же решил использовать их для реконструкции прихожей в нашей квартире. Обстругать каждый брусок полукругом, обжечь, покрыть лаком и обшить до середины стен всю прихожую. Чем я и занялся в дальнейшем. Как только растаял снег, я начал ездить на работу на велосипеде, и стал понемногу возить эти рейки домой, когда работал в ночную смену. Дома я в свободное время, обстругивал, ошкуривал их, обжигал над газом и покрывал лаком. Когда накопилось уже достаточное количество, как и было задуманно, обшил ими прихожую, в половину моего роста, а по верху сделал широкую полку, идущую вокруг по всем стенам прихожей, куда расставил флаконы с одеколонами, которые я тогда копил. Вообще я всю жизнь что-нибудь да копил. Это наверно свойственно всему роду человеческому. В детстве марки, фантики от конфет и жвачки. Когда стал постарше, стал копить пустые пачки из код сигарет, желательно фирменных. Потом копил шампуни, упаковки мыла душистого, которое только начало появляться в магазинах: "Яблоко", "Сирень", "Роза", и т.д. Да много чего ещё.

Глава 4

Все это время, я после работы и по выходным продолжал дрессировать своего пса Барюшу. Вы про него уже и забыли наверно, а он был неотъемлемой частью моей жизни. Он был полноправным членом нашей небольшой семьи. Я ежедневно ходил с ним гулять. Ходил с ним в магазин, и приучил его тащить оттуда и до дома, в зубах сумку с продуктами или картошкой. Причем он шел рядом без поводка и сумку нес до самой нашей парадной, а порой и на четвертый этаж поднимался с ней по лестнице. Ему это нравилось. Иногда он даже отдавать ее не хотел, — зубами вцепиться в ручки и тянет на себя. Еще и зарычит бывало. Он и с наших прогулок постоянно тащил какую-нибудь дубину до самой парадной, и чем она тяжелее была, тем ему было интересней. Именно дубину, а не палку какую-нибудь. Найдет кусок дерева, порой метра два длиной и тащит к дому. А похвалишь его, типа: «Ай, Барюша, какой молодец!», так он просто из кожи вон лезет, чтобы эту деревяху до самой парадной дотащить.

Пес он был вообще классный! Сильный, высокий. Для него эти все таскания палок и сумок было лишь игрой, а вот люди, когда мы с ним из магазина шли, смотрели на нас как на что-то особенное, вроде циркового номера. Моего пса вообще в Колпино знали, или просто видели в те годы очень многие. Он был единственным догом рыжего окраса во всем городе, причем самым мощным и огромным, — в холке 85 см, плюс голова. Грудь широченная, так как зимой он постоянно возил меня на лыжах и санках, вот и натренировался. В общем раз увидишь, такого красавца, — не забудешь.

А как он плавать летом любил, не передать. Иногда залезет в речку по грудь, голову в воду опустит по самые уши и что-то там выискивает. Порой так чуть ли не минуту под водой морду держал, — одни уши торчали. А если в реку вместо палки камень кинешь, он бросался с радостным лаем в воду и плавал посреди реки по кругу порой по десять минут, в попытке найти то, что ему кинули. Ну и за палками конечно плавал и приносил. А больше всего с резиновыми игрушками любил играть. Особенно если они пищали. Всякие ёжики резиновые с пищалками, мячики и прочее. Схватит, бывало такую игрушку зубами, сожмет, а как только она пищать начинает, подкинет ее в воздух и тут же за ней мчится.

Глава 5

А вот лето этого года, почему-то, почти совсем стерлось из моей памяти. Всплывают какие-то обрывки, как мы ходим с Юлькой и нашими друзьями на аттракционы, на наш остров Чухонку, как ходили в кинотеатры, особенно на индийские фильмы, которые тогда были очень популярны в СССР. Как катаемся на лодках, или водных велосипедах, загораем на пляже.

В начале июля, мне позвонил отец моей сестры Наташи, Владимир Веселов и сообщил, что умер его отец, дед моей сестры Василий Матвеевич Веселов, и чтобы мы с мамой приезжали помочь с похоронами. Последние три года, Василий Матвеевич почти не вставал с постели и отец Наташи за ним ухаживал. Вот что мне спустя много лет рассказала про те дни моя сестра Наташа:

«Дедушка умер 2 июля 1987 года. Я была как раз тогда в Питере, в мае и июне месяце. Я сдавала диплом и последний госэкзамен, так как заканчивала университет. Приезжала я к ним на эти два месяца уже с сыном Ильюшей. Дедушка его очень ждал, хотел увидеть внука обязательно. 28 мая Илье как раз исполнился один годик. Такой потешный был мальчуган и пошел он в первый раз тоже в Питере и дедушка это наблюдал. Все время просил, чтобы ребенок играл в большой комнате, где он лежал, чтобы он мог наблюдать за ним. Ходить тогда уже дедушка не мог. Он пролежал почти три года, отец и я его кормили с ложки, и на горшок сажать и мыть, а до 1985 года он еще был молодцом и подружка у него даже была. Звали ее Юлия Васильевна и она очень похожа была на мою бабулечку Шуру. Она профессором универа была, очень грамотная женщина. Часто приходила к нам в гости , мы пили чай за большим круглым столом и беседовали. Я, как только закончила все свои дела с экзаменами, улетела назад в Бишкек с Ильюхой. По моему, 31 мая или первого июля. А буквально на следующий день после прилета пришла телеграмма, что дедушка умер... Вернутся снова, на похороны я уже не смогла из-за финансовых трудностей, так что отцу пришлось все делать самому».

Моя мать в это время была тоже в больнице, а у меня были какие-то свои любовные дела с Юлькой, да и работал я, поэтому тоже так и не смог поехать помочь с похоронами. Каюсь, — надо было обязательно съездить.

Глава 6

На своей работе, на заводе "Победа", я в это время познакомился с парнем Сергеем, работавшим там же «садчиком кирпича». Он играл раньше на гитаре в группе и мы с ним решили создать свой новый ансамбль, на базе завода. Сходили в заводской комитет комсомола, — поговорили. Нам обещали помочь, если мы сами оборудуем себе помещение. Мы как раз тогда присмотрели у нас в цеху №2, свободное помещение и начальница цеха согласилась нам его отдать. Только там надо было срезать всякие металлические конструкции, торчащие из бетонного пола. Мы взяли сварочный аппарат и после работы, стали оставаться и срезать все ненужное. Потом начали делать кирпичную стену с проемом для двери, благо кирпича вокруг было предостаточно. Промучились мы с этими идеями и помещением до осени, а потом забросили это дело, так как узнали, что это помещение это решили отдать какому-то кооперативу по изготовлению гипсовых декоративных плит. Заводу это было выгодней, чем какой-то группе отдавать. Спустя какое-то время, туда действительно вьехал этот кооператив, а мы его потом обнесли, чтобы чужие помещения не занимали. Утащили у них несколько метровых форм для плит. Они были сделаны из какого-то материала, типа резины, или силикона Я эти формы переплавил дома и сделал свои формочки для всяких статуэток из гипса. Хотели мы тогда и этим творчеством заниматься, так как наступала эра кооперативов и мы тоже хотели деньжат подзаработать. Мы брали какую-нибудь готовую, покупную статуэтку, заливали ее этой резинистой массой в какой-нибудь посудине, а когда масса застывала, вынимали покупную вещь и туда можно было уже в дальнейшем гипс заливать и делать сколько угодно копий с той покупной статуэтки. Потом мы их с Мишкой Огурцовым красили, покрывали лаком и шли продавать на наш рынок, на улице Раумской. Но с этим бизнесом тоже вышел облом, — никто нашу продукцию на местном рынке покупать почему-то не хотел, хотя статуэтки были не плохие.