Г. Васюру в 1952 году трибунал осудил на 25 лет лишения свободы, но уже в сентябре 1955 он по амнистии вышел на свободу. После этого долгое время работал заместителям директора совхоза на Киевщине. Часто выступал в школах перед пионерами, рассказывал, как воевал на фронте. Стал почетным курсантом Киевского высшего военно-инженерного училища связи. Но КГБ нашел новые улики. Васюру арестовали и в декабре 1986 года приговорили к расстрелу. Суд происходил в Минске.

Другой участник тех событий, командир взвода 118 полицейского украинского батальона, бывший лейтенант Красной Армии Василий Мелешко был приговорен к расстрелу еще в 1975 году.

Когда на месте сожженной деревни появился мемориал, даже после этого советская власть не решилась назвать настоящих преступников. О них стало известно только при Горбачеве. Но, как уже сказано, снова соврали: мол, правду держали в тайне для того, чтобы не повредить дружбе народов СССР. Истинная причина — вовсе не дружба. Коммунистические руководители и идеологи не хотели признавать тот факт, что советские люди добровольно и массово вступали в военизированные формирования оккупантов, ревностно служили новым хозяевам.

Таким образом, в уничтожении беларуского населения в годы Второй мировой войны повинны как немецкие оккупанты, так и советские партизаны. Чья вина больше, чья меньше, в этом еще надо разобраться.

Советская власть с самого начала войны занималась учетом преступлений оккупантов на советской территории. Так, еще 6 января 1942 года правительство СССР заявило, что советские органы ведут подробный учет преступлений гитлеровской армии. Но преступления нацистов не были тогда массовыми.

И только через 10 месяцев после этого заявления и через 1 год 4 месяца от начала войны, когда через линию фронта были переброшены «партизанские отряды» — подстрекатели, а иногда и исполнители преступлений, 2 ноября 1942 года Президиум Верховного Совета СССР своим указом создал «Чрезвычайную госкомиссию по установлению и расследованию преступлений немецко-фашистских захватчиков».

Членами комиссии на местах стали комиссары и политруки партизанских отрядов. Именно они составляли протоколы или акты, вели подсчет немецких преступлений. Вести такой учет было не трудно, партизаны заранее знали о готовившихся расправах, ведь они сами их и планировали. В Чрезвычайную государственную комиссию на рассмотрение поступило 304 тысячи протоколов и актов о немецких преступлениях на оккупированной территории.

Под шумок была предпринята попытка списать на немцев и преступления НКВД — расстрелы в первые дни войны заключенных советских тюрем. Так, 25 июня 1941 года возле деревни Тростенец чекисты убили около 2 тысяч заключенных минской тюрьмы. 26–28 июня 1941 года в урочище Кирпичный завод около городского поселка Червень чекисты расстреляли 2 тысячи политзаключенных из минской и других тюрем. В июле 1941 года, отступая из Витебска, чекисты облили бензином тюрьму и сожгли ее вместе с политзаключенными [51] .

В конце 80-х — начале 90-х годов советская, а потом и нынешняя власть вместе с КГБ пытались «повесить» на немцев и Куропаты, искали там несуществующий «немецкий след». Не вышло! Если на каждое преступление немцев даже в глухой деревне партизаны тут же составляли протокол, то скрыть от подпольщиков массовые расстрелы в околице Минска было просто невозможно. Подпольщики обязательно зафиксировали бы это в документах.

Тему можно продолжать бесконечно. О немецких злодеяниях написано очень много, а партизаны все еще остаются «чистыми» и «пушистыми». Пора сказать правду и о них.

Вот что пишет Марк Бартушка в своей книге «Партизанская война в Беларуси в 1941–1944 гг.»:

«На основе сведений самих партизан (…) они /партизаны. — М.П./ уничтожил и многих представителей местной администрации, часто вместе с их семьями».

Точная цифра, сколько «предателей» убили партизаны, где-то в архивах имеется, но она и сейчас, через 23 года после распада СССР, недоступна исследователям. Открывать такие архивные документы невыгодно. Сначала потому что после войны к власти в Беларуси пришли те самые партийные и партизанские начальники, которые отдавали и исполняли преступные приказы. Не могли же они «чернить» самих себя. Напротив, они и нанятые ими писаки сочинили множество «героических» мифов о «подвигах народных мстителей».

Такое же положение существует в Беларуси сейчас. Воспитание молодежи в духе патриотизма, изучение истории Второй мировой войны продолжается на основе все тех же лживых мифов.

Согласно Всесоюзной переписи населения, проведенной в январе 1939 года, в БССР проживало 375 тысяч евреев. После «освободительного похода» в сентябре того же года и присоединения Западной Беларуси к БССР их численность возросла примерно в три раза (в том числе за счет беженцев из этнических польских воеводств) и превысила миллион человек [52] .