— Но почему они не стали вести переговоры?

— Потому что все мы были воинами, и не монголами.

— Но почему его войско такое сильное?

— Потому что монголы не умеют делать шелк — в пустыне не растут тутовые деревья. Монголы не выращивают рис — у них нет пахотных земель, они не печатают книг — у них нет

разборных шрифтов, да и читать эти книги некому, они не строят каменных домов — они живут в юртах. Но они умеют скакать на лошадях и метко стрелять из лука. Их предводитель знает только одно — показывать им, куда скакать и в кого стрелять — больше ничего им не надо.

— Но как же он стал их предводителем, повелевающим таким войском?

— У него есть Учитель...

— Кто же этот Учитель?

Фиолетовое облако растаяло, оставив в пространстве пятно, похожее на начавшую убывать луну. Ши не хотел никуда идти и не хотел ничего делать. Все мысли его были в прошлом, оно, как в капкан, поймало сознание Ши и не отпускало его. Он пытался понять, как он, непобедимый и мудрый правитель, в мгновение ока потерял все войско, оставил в бою своего Учителя и бежал...

Я искала его повсюду, я знала, что его нет среди мертвых. Вероятно, он мог быть в горах Эмэйшань, но где? В горах тысячи пещер и тысячи отшельников, где же он? Каждую ночь я отправлялась на поиски. Тысячи отшельников обнаружили мое появление, но среди них не было молодого Воина.

Но все же наконец я нашла его. Он, как погребенный заживо, ничего не ел и не пил, как и многие отшельники, обитатели здешних пещер. Сухое мясо, вино и даже вода, которые он снял с умирающего монгольского коня, лежали нетронутыми.

Он спал и во сне, может быть, уже тысячный раз видел, как стальной клинок ударялся о ладонь его Учителя прямо у него перед глазами, как улыбался молодой монгол, ловко вскакивая на ноги после падения с коня, как синий пронзительный взгляд монгола провожал его, слившегося с рослым вороным мерином. Ши мог управлять животными. Он помнил, как Учитель, принимая экзамен по кун-фу, однажды не стал проверять его упражнения, а заставил зайти в клетку к молодому медведю, у которого охотники убили мать прямо у него на глазах.

Молодой гималайский медведь с ярким треугольником на груди ходил, не переставая, по загону, плача с протяжными стонами, совсем как человек. Учитель сказал: «Ты можешь обмануть людей, но животных обмануть труднее. Если ты освоил основное правило кун-фу — побеждать без боя до его начала, — то только тогда я начну давать тебе боевые упражнения. Ты можешь обмануть людей, занимаясь красивой гимнастикой и нанося меткие удары, но тебе не удастся обмануть животное, которое при малейшем страхе с твоей стороны почувствует запах страха и разорвет тебя на части».

Ши выдержал экзамен и, подружившись с медведем, часто проводил с ним время, забавно валяясь на траве в загоне. Мишка стал ждать его посещений, перестал стонать и беспокойно ходить по загону Он начал принимать пищу и засыпать на несколько часов по ночам. Постепенно дворцовые кошки также стали принимать Ши за своего и липнуть к нему, засыпая иногда рядом с Ши или даже прямо на нем. Ши также научился общаться с лошадьми, салясь на любую из них и управляя ими без обычных слов, только поглаживая по холке. Завидев его в конюшне, они тянули к нему свои шеи и прижимались к нему мордами, прикрывая глаза и дрожа от удовольствия.

Я опустилась на колени около Ши. Долгая разлука и постоянное беспокойство за Бао сгладили в моей памяти остроту первых встреч с моим прекрасным Воином. Но сейчас я не чувствовала разницы в возрасте, он стал старше на тысячу лет. События его жизни сделали с ним то, что время не может сделать с обычным человеком, прожившим долгую жизнь. Нет, он не состарился, он стал старше. Я обняла его всем своим телом, я пыталась согреть его и вернуть к жизни здесь и сейчас, вернуть ему осознание настоящего, которое решает будущее.

Во сне Ши видел себя, спящего дома рядом с большим котом, который вдруг превратился в Бао и стал целовать его губы своими губами вкуса спелых личжи. Их языки сплетались, как и их тела, огонь проник в его сердце и разлился волнами по его телу Прибежала белая Небесная лисица с золотистой шерстью и девятью хвостами, которая может проникать в тайны мироздания, покоящегося на чередовании мужского и женского начал...