Когда до Арсения дошло что он делает, он мчался в тот бар, где встретил Женю. Если сейчас он её упустит, он лишится воздуха. Написав записку, в которой он указал номер комнаты, где жил, подписался, и передал её бармену, который был и вчера, с просьбой передать её Жене. Бармен с ухмылкой на него посмотрел, но записку все же взял. Заказав мохито, который так любила Женя, он остался ждать у стойки. Через пять минут бармен вернулся обратно, и, ухмыляясь еще больше, передал ему его же записку. Сеня, было, удивился, но бармен слишком сильно ухмылялся, что он невольно её развернул. Под его посланием был ответ, написанный красивым круглым почерком. Чтобы он ждал её в девять вечера, она обязательно придёт. От радости он осушил бокал одним глотком и помчался в номер, наводить порядок, потому что Леру в истерике все разбросала. Его душа была спокойна. Первый раз за долгое время он обрел истинный покой.

Выставив Тима за дверь, Женя со спокойной душой и выполненным долгом пошла в бар, выпить мохито. Ковыряя соломинкой лед в бокале, она думала об Арсении. О том, какой он простой и в тоже время сложный. В нем боролись те же чувства, что и в ней самой, только каждый справлялся, как мог. Он поддался депрессии, а она отвернулась от мира душой, выстроила вокруг себя преграды, но продолжала жить с беззаботной улыбкой на лице. И только Арсений понял, что она на самом деле одинока. Он каким-то способом не то, что разрушил стены, возводимые ею, а как будто пропустил их сквозь себя, абсолютно не заметив. Как будто их никогда не было. Но она боялась самой себе признаться, что он ей действительно понравился, зацепил искренностью и чистотой. Он был первым из мужчин, кому она смогла открыться, не боясь, что её не поймут. Что-то в нем было необычное. Что-то яркое и очень теплое, которое он в себе скрывал и прятал, но показал только ей одной.

Ход её мыслей прервал мужчина, зашедший в бар. Высокий, каштановые кудрявые волосы, собранные в хвостик, смуглая кожа, бородка эспаньолка обрамляла красивую линию губ, темно-зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами, белая рубашка, оттеняющая цвет кожи, светлые брюки. Это был Арсений. Но он прошел к стойке, даже не заметив её. Ну и ладно, подумала Женя, подумаешь, одну ночь поболтали, и что? А она размечталась тут. Дура!

К ней подошел бармен, она заказала еще бокал мохито, но вместо бокала он протянул ей свернутую салфетку. Развернув её, Женя увидела, что корявым мужским почерком был написан номер комнаты и подпись, Арсений. Она улыбнулась. Не все потеряно! Попросив у бармена ручку, она написала ответ, что обязательно придёт, и попросила передать обратно, но только когда уйдет. И быстро, чтобы её не заметили, выскользнула из бара. Нужно было привести себя в порядок перед встречей, убрать с лица усталость от утренней ссоры, хмурый вид. И поднять себе настроение всякими масками и кремами, а может даже и массажем.

Отправившись в свой номер, Женя понежилась в ванне, только так она могла нормально расслабиться. Думать о том, что будет сегодня вечером, она наотрез отказывалась. Боялась, что опять может ошибиться в своих ожиданиях. С гардеробом она сильно не рассусоливалась, натянула легкое ситцевое платье под цвет своих глаз и такого же цвета балетки. Положив в клатч электронный ключ, от своего номера, и на всякий случай немного денег, она выскользнула из комнаты как летний бриз.

Комната Арсения находилась на два лестничных пролета ниже, чем её, которые она пролетела, даже не заметив ступенек. Преодолев коридор на одном дыхании, Женя оказалась перед его дверью. Сердце в груди так и клокотало, пытаясь вырваться, как птичка из клетки. С чего бы это? Подумала девушка, так надо успокоиться. Она стояла у двери и мялась. Она даже не знает, что ему сказать. Ну ладно, была, не была! Она только подняла руку, чтобы постучать, как дверь внезапно открылась и в двери просунулась улыбающаяся физиономия Арсения.

– И долго ты мяться будешь? Ты уже пять минут тут стоишь! – сказал он, открывая дверь по шире, чтобы впустить гостью.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Женя, входя в номер.

– Почувствовал! – пошутил мужчина, и напоролся на недоумевающий взгляд гостьи. – Про такую вещь как глазок, слышала?

– Аааа, - протянула Женя, она уж было размечталась, - это такая дырка в двери, чтобы подсматривать за соседями?

– Она самая! – улыбнулся Сеня, и Женя подумала, что можно влюбиться просто в его улыбку.

– Ну, тогда не знаю ни о каких глазках! – Она широко улыбнулась, садясь в кресло.

– Шампанского? – предложил мужчина, отвернувшись к мини бару, - или может быть… - он повернулся обратно и держал в руках два бокала мохито, - это?
– Женя рассмеялась, откинувшись на кресло. Её смех был таким теплым, согревающим сердце.

– Как ты догадался?

– Ну, ты несколько раз при мне его пила, а потом на пляже когда с тобой разговаривали, ты как-то обмолвилась, что тебе он действительно нравится, и посетовала, что туда льют слишком мало рома. Так что осторожней, этот крепче, чем тот, что делают в баре. – Он улыбнулся, умолчав конечно, что сделал его сам. Ведь он тряс бармена целых два часа, что бы тот дал рецепт.

– Понятно, споить меня решил? – Женя, улыбаясь, вопросительно изогнула свою тонкую бровь. В этот момент Сеня даже дышать перестал. Как изящно она это сделала! Кажется, он начинает влюбляться в её смех, и в её подвижную линию бровей.

– Нет, просто решил удовлетворить твою просьбу, может тебе понравится. – Он протянул ей стакан. Сделав глоток, её глаза засверкали как льдинки, что плавали в бокале.

– Мм, само то, что надо, очень вкусно, - Женя поняла, что напиток сделал он сам, потому что вкус был слаще и приятнее, нежели в баре, – у тебя золотые руки.

– В смысле? – Арсений был шокирован тем, что его тайну раскрыли.

– Да так, проехали. – Съехала с темы девушка, видя, как смущен её собеседник.

Весь вечер они разговаривали, шутили, смеялись. Рассказывали друг другу истории, прогулялись по пляжу. А когда вернулись, подрались на кровати подушками. После чего упали на кровать.

– Я устала и напилась, - подытожила девушка, утопая спиной в мягкую перину. – И сейчас начну храпеть, - она повернула голову в сторону Арсения, и увидела, что его лицо совсем близко. Шестое чувство подсказывало ей отвернуться, но она так и не смогла.