Длинные пальцы старика станцевали на коже передней панели фортепианный пассаж.

– Ценю, – ответил он с улыбкой. – И почту за честь, если позволишь. Ты попытался просчитать меня – я видел. Но – не ищи. Когда-то я и вправду числился в поисковых файлах, но, во-первых, я официально уничтожен, во-вторых: война. Искупил, так сказать, кровью. К тому же тот лейтенантик, что без вести пропал уже во втором патрульном вылете, выглядел несколько иначе. Это, конечно, ты понимаешь не хуже меня… Впрочем… – Тревор задумался и провел по лицу странным жестом, будто бы крестясь. – Наш старый фрегат при плановом ремонте кто-то снарядил нештатным куском железа в контуре охлаждения генератора, и в итоге мы взорвались на курсе возвращения. Из всего экипажа уцелели пять человек, те, что были в носу: два пилота, вахтенный штурман и главный инженер. У нас не было ничего: ни гравитации, ни света, ни тепла. Это были старые корабли, там с жизнеобеспечением вообще все было совсем никуда. Через какое-то время мы стали умирать. И умерли. Все, кроме меня – я был самым молодым и пытался еще пить кровь из мертвого тела нашей Аннели, инженера. А потом подошел любопытный «корварец». Но он не был пиратом в нашем привычном понимании. Огромный старый линкор типа «Гейф» – ты о таких и не слышал, наверное… чудовищная машина. Внутри кругом древняя электроэнергетика, электронные вычислители, миллионы километров кабелей, климат-системы постоянно сходят с ума, на палубах растет влажность, все это искрит и дымит. На марше треть экипажа была занята постоянным ремонтом… Дикий паровоз, но нападать на такой корабль я бы и сейчас не решился. Возможно, когда-нибудь и мы сможем строить звездолеты таких размеров, но пока – самые мощные наши ракеты просто растекутся по его броне. А если он ответит – об этом лучше не думать. У них было пять тысяч рыл экипажа – и люди в том числе, так что приняли меня хорошо. Эти ребята занимались редкоземельными элементами. Бизнес очень прибыльный, но и опасный. Каждая высадка на потенциально привлекательную планету – риск смертельный. Галактика очень стара. Планеты, интересные нам, иногда оказывались интересными еще кому-то: давно, очень давно. И уходя, кое-кто ставил ловушки. Не спрашивай зачем, нам их теперь не понять… Хотя тогда я этого не боялся.

Примечания

Конец ознакомительного фрагмента.