— Дэн, но это же откровенный идиотизм, напасть на меня возле кабинета Моргана.

— Они оба не отличались особым умом, Кэт. Да и перед этим Морган уже решил, что с нового года их отчислят. Билл тоже даже на простого телохранителя не тянул, откровенно говоря. И тогда она придумала, что, раз их все равно убирают из центра, отомстить тебе. Марселла с чего-то решила, что ничего ей за это не будет, все равно отчисляют. А Биллу затуманила мозги сказками про то, что она давно влюблена в него, и что они вместе уйдут отсюда и устроятся где-нибудь на воле. Этот телок решил ей помочь в осуществлении мести. Он и правда не собирался тебя …хм. насиловать… — Дэн окончательно опустил глаза в пол и рассказывал мне все это сухим, невыразительным голосом. — Просто думал попугать и не знал, что Марселла на самом деле собирается воспользоваться ножом.

— Дэн, а что теперь? Они же…могут рассказать про центр там, а вдруг это услышит кто-то. лишний?

— Нет, котенок, они ничего не расскажут.

У меня глаза полезли на лоб:

— Вы их убили?

Он встрепенулся:

— Кэт, ты чего? Офигела? Кто их будет убивать, кому они нужны? Твой любимый Лео давно уже разработал сыворотку. Она вызывает стойкую амнезию. Они просто ничего не вспомнят.

— Никогда???!! — Я была поражена.

— Ну, лет через пятьдесят, если мозги не пропьют, может, что-то и вспомнят. Все, Кэт, их в центре уже нет и больше можешь не вспоминать. Это был неудачный эксперимент. Забудь.

— Дэн, я вот еще что хотела рассказать… — я совершенно откровенно поделилась своими мыслями о том, что явилось для меня неприятным открытием, про свой страх и про то, что мне ужасно не нравится, в какую сторону я меняюсь.

Он долго молчал:

— Это происходит со всеми, Кэти, в какой-то момент. И ты очень умная девочка, раз заметила и проанализировала все так быстро. Это неизбежно, котенок. Но…главное, что ты это видишь и теперь будешь отслеживать. Это такой откат, после стольких лет напряжения и бегства. Если правильно подходить к этому и перенаправить свой страх в другую сторону, не позволять ему брать верх, то это только на пользу. Поверь мне. И я еще кое-что хотел тебе сказать, Кэт. Вы не команда, вас не учат ею быть. Возможно, даже в какой-то момент, кому-то из вас придется, увидев, что другой в опасности, уйти, стиснув зубы, чтобы не провалить свое задание. Это реальность, многие из нас через это прошли, и я хочу, чтобы ты это понимала изначально. Это не игрушки, девочка, мы вынуждены погружаться в такое дерьмо, знать такие откровенно мерзостные тайны — и про чиновников, и про высших должностных руководителей, и про богатых столпов общества, что иногда хочется на все плюнуть, и пусть этот мир сам себя сожрет. Но это наша работа, Кэт. Можно сказать, мы защищаем простых людей, но это будет вранье. Мы защищаем государство, которое, в свою очередь, обязано дать защиту слабым. Вот такие дела, котенок.

— Знаешь, я подумаю над этим. И мои друзья, а их очень мало даже здесь, все равно останутся моими друзьями, и я буду защищать их.

— А вот в этом я не сомневаюсь, — он улыбнулся и потянул меня на выход, — пойдем, все-таки попьем кофе, я расскажу тебе про твой городок, у меня куча новейших сплетен в загашнике.

Мы весь день провели вместе. Про городок, где я жила с отцом, мне было не очень интересно, а вот про планы людей Х, как теперь с легкой руки Моргана мы их обзывали, разговаривали мы долго. Я старалась вспомнить поведение своих бывших одноклассников, поведение людей, обрывки разговоров, все, что могло помочь Дэну для анализа ситуации. Мы оба понимали, что это обещает стать огромной угрозой для людей.

С момента выдворения Мари и ББ из центра, я с удивлением заметила, что народ расслабился. Теперь общие уроки проходили намного веселее и как-то активнее, что ли. Девчонки перестали дичиться и с удовольствием стали общаться со мной. А на уроках леди Анабеллы и вовсе все подкалывали друг друга, с азартом путаясь в многочисленных ложках и щипцах.

Как-то, на уроке маскировки Дили, у которой был явный талант визажиста и косметолога, вымолила разрешение поэкспериментировать со мной. Оказывается, у нее давно чесались руки попробовать свои умения на моей шкурке. Глядя на меня огромными, оленьими глазами, она умоляюще сложила руки на груди — и я сдалась.

— Ладно, черт с тобой, валяй.

Она моментально преобразилась, глаза загорелись каким-то нехорошим огнем, руки требовательно схватили меня за волосы:

— Сначала маску для волос, какой у тебя природный цвет?

— Белый.

— Я так и думала. Закрой глаза и не о чем не думай.

Три часа, три нескончаемых часа она мазала меня какими-то мазями. Терла, смывала, снова намазывала, жужжала какими-то приборами, выщипывала мне брови, что-то подстригала и красила. И вот момент истины. Меня повернули на кресле к зеркалу и скомандовали открыть глаза.

— Ух… — передо мной в зеркале сидела абсолютно незнакомая мне девушка. Белые, прямые, чуть приподнятые феном у корней волосы обрамляли тонкой рамой чуть продолговатое лицо. Светлая светящаяся кожа лица, темно — серые, тонкие, правильной формы брови, а длинные ресницы чуть темнее бровей приглушали сияние глаз. Розовый блеск не скрывал форму губ, нежный тон румян подчеркивал высокие скулы. Та, зеркальная девушка была очень даже симпатичной.

— Вот!!! Я всегда подозревала, что ты красавица, — Дили просто светилась от счастья. — У тебя удивительное лицо, просто чистый лист, работать с таким одно удовольствие. Обещай, ты вот так сейчас пойдешь в столовую, должна же я погордиться своей работой и своей моделью.

Подавив тяжелый вздох, я покорно отправилась с девчонками на обед. Вопли восхищенных мальчишек заставили Дили смущенно краснеть и радостно улыбаться, а я тихо попыталась смыться к себе, но в коридоре нарвалась на Моргана.

— Так — так, и кто это у нас такооой, — эта ехидна была счастлива возможности постебаться. — Ой, это у нас Лииин… Ну, что ж, Дили точно станет работать у нас в центре, прекрасная работа. А ты…ты у нас вполне можешь претендовать на место скрытого телохранителя у богатого оболтуса, в роли его девушки.