Хаин не шевелился, переваривая сказанное. Наконец он произнёс:

– Ваше высочество, позволено ли мне будет задать вопрос?

– Да-да, – нетерпеливо сказал тот. – В чём дело?

– Что такое марклинг?

– Хаин, – более спокойно начал чиновник, – жизнь в Аккафианской империи тяжела. У нас очень высокая детская смертность, во-первых, из-за естественных факторов, во-вторых, вследствие других причин, которые вы сами раньше или позже обнаружите. В результате, чтобы обеспечить дальнейшее существование расы, на одну особь мужского пола рождаются около пятидесяти особей женского пола. Марклинг – это аккафианин женского пола, Хаин. Вы поменяли пол.

Кто-то из персонала проводил растерявшегося Хаина до продовольственного склада – большой светлой комнаты, полной необычных животных, растений и червей, часть которых была ещё жива. Питаться по-аккафиански было омерзительно, по крайней мере для взбудораженной психики Хаина, но он утешал себя, что это необходимо. Откровенно говоря, вкус у этой пищи был не так уж и плох – фактически она была почти безвкусна и просто заполняла пустоту в желудке. Если не думать о том, что именно ешь, всё шло отлично.

Язык действовал как великолепно управляемый клейкий хлыст. Он хватал ещё живую жертву, подносил её к жалу, чтобы парализовать, затем доставлял к жвалам, после чего она немедленно попадала в клюв.

Узнав, что отныне он не "он", а "она", Хаин не особенно расстроился. Сексуальные отношения у этих существ были настолько специфичны, что различия между полами были, видимо, малозначительны. Важно было другое: судя по всему, особи мужского пола занимали здесь командное положение. Нирлинги (так они именовались) контролировали систему государственного управления и производство. Особи женского пола, большей частью бесплодные, были обязаны трудиться. Насилия или принуждения не требовалось – рабочие выполняли свои обязанности самоотверженно, не задавая вопросов и не жалуясь. Хаин быстро разобрался в этой системе: она напоминала комм-миры, где основная масса людей рождалась только для того, чтобы трудиться.

"Единственная проблема состоит в том, – подумал он, – что я стою на нижней ступеньке социальной лестницы". Быть абсолютно другим – с этим он мог согласиться. Быть существом женского пола – тоже мог. Но стать в этой системе рабыней – никогда.

Как только он насытился, его отвели в зону отдыха. Эта раса трудилась круглосуточно, одни сменялись другими, так что рабочие могли отдыхать в интервалах, определённых расписанием.

Зона отдыха состояла из нескольких ярусов. Это была стена с вырубленными в ней спальнями. Хаину назвали номер комнаты, велели забраться в неё и ждать дальнейших указаний.

Хаин легко поднялся по стене и вошёл в назначенную ему спальню. Там было тепло и очень влажно, что, как ни странно, оказалось приятнее, чем сухой воздух канцелярии. На полу лежала шкура какого-то животного. Одну стену украшал маленький контрольный щиток с двумя кнопками, одна была опущена. Удивившись, Хаин нажал вторую кнопку. Это оказалось радио, которое транслировало серию звуковых образов; эти импульсы доставили ему огромное удовольствие и принесли успокоение. Расслабляющая волна омыла его тело насекомого, и он погрузился в сон без сновидений.

Секретарь, который привёл его туда, убедившись, что Хаин заснул, направился к контрольной панели у основания зоны отдыха. Управляющая зоной, опустошавшая подносы с отбросами и прочими деликатесами, удивилась, узнав в посетителе чиновника из канцелярии барона.

– По приказу его высочества, – заявил секретарь, – марклинг в номере один девяносто восемь должна спать, пока её не вызовут. Проверьте, что успокоитель находится в нужной позиции.

Управляющая повторила приказ и отправилась к панели с пластиковыми кнопками, с помощью которых поддерживалась связь со спальнями; многие кнопки, в том числе та, что соответствовала спальне Хаина, светились. Управляющая нажала передней ногой кнопку номер сто девяносто восемь, и на панели с двух сторон загорелись красные огоньки.

Хаин должен был покоиться в блаженном сне до тех пор, пока кнопку не нажмут снова.

Секретарь выразил удовлетворение и вернулся для доклада в кабинет барона. Огромный белый нирлинг одобрительно кивнул и отпустил его.

Немного погодя он подошёл к пульту связи и набрал номер императорского дворца. Он не любил звонить во дворец: император и его честолюбивые придворные были непостоянны и очень ненадёжны. Бароны находились внизу иерархической лестницы, но зато жили они значительно дольше, ибо пребывали вне пределов дворца. Прими то, что выпало на твою долю, и жизнь покажется прекрасной.

Связь осуществлялась на звуковой частоте, поэтому требовалась расшифровка текста. Хотя у аккафиан не было ушей, они «слышали» точно так же, как и те, кто имел уши. Ведь звук в конце концов – это всего лишь изменение давления в окружающей нас воздушной среде. Хотя барон никогда не слышал звук как таковой, его слух был лучше, чем у большинства обитателей Мира Колодца.

Прошло немало времени, прежде чем во дворце проснулись и ответили. "Императорское окружение вырождается, – думал барон. – А день, когда бароны совершат переворот, всё ближе и ближе".