Джоши стал первым шагом на пути к мечте Мавры, того самого проекта, который теперь начал осуществляться: маленький независимый мир. Мир, состоящий пока только из двух существ.

Мальчик не отличался сметливостью и широтой кругозора. Однако его нельзя было бы назвать тупицей или заторможенным. Нет, он оказался самым обыкновенным ребенком со средними умственными данными. Мавра научила своего подопечного говорить на языке Конфедерации, языке, на котором она до сих пор думала, научила его языку обитателей Амбрезы и языку глатриэльцев, давно уже умершему, но сохранившемуся в довоенных книгах, спасенных амбрезианами. Однако все эти знания насаждались насильно, от природы Джоши не имел никакого интереса к учебе и инстинктивно старался забыть сведения и информацию, которые не использовались ежедневно. Впрочем, он не был одинок в своем стремлении избавиться от подобного лишнего груза. Ведь так поступает большинство людей.

Их отношения носили довольно странный характер. Она приходилась ему одновременно и матерью, и женой. А Джоши был ее мужем и сыном. Амбрезиане не сомневались, что в этой странной семье Мавра играет доминирующую роль, и тот, кто удостаивается чести жить вместе с ней, обладает какими-то особыми, только ему присущими качествами.

Позади зашевелился Джоши. Уже стемнело, и наступило то самое время суток, когда они становились особенно активны. Это диктовалось выработанным за долгие годы рефлексом. Беспомощное десятилетнее существо теперь превратилось в, окрепшего взрослого самца. По размерам он значительно превосходил Мавру и был почти угольно-черной окраски, которую кое-где нарушали оставшиеся после операции красноватые шрамы.

Он подошел к ней. Врачи постарались на славу, когда трансформировали его в мула, они слишком долго держали его под воздействием камней Олборна, и из паренька получилось на редкость хорошо сложенное, сообразительное существо.

И, несмотря на шрамы и более темную окраску, Джоши удивительно походил на Мавру: такого же типа ноги, уши, такая же посадка головы и торса. Отличия заключались в отсутствии хвоста и более жесткой гриве – во время пожара волосы у мальчика сильно обгорели. Однако голова у него была довольно красивой формы, а на щеках и подбородке имелась редкая растительность, совсем как у человека. Он выглядел довольно упитанным – пища, которую приносили аборигены, сбалансированностью не отличалась. В его небольшой бородке уже появилась седина.

Попив водички, Джоши предложил:

– Пойдем на берег? Похоже, ночь будет ясная. Они вышли из своего обиталища и направились вниз по тропинке. Глухой топот копыт громко звучал в ночной тишине, разносясь по окрестностям.

– Где-то штормит, – заметил Джоши. – Слышишь разряды?

Несмотря на этот далекий шторм, небо все-таки оставалось чистым, местами его затеняли редкие высокие облака, придающие некоторую таинственность величественной картине природы.

Он улегся на песок, а Мавра удобно примостилась рядом, опершись на его бок так, чтобы можно было смотреть на звезды.

Несмотря на все свои перевоплощения, она изменилась куда меньше, чем думала. Она испытывала искреннюю привязанность к Джоши, впрочем, как и он к ней. Но Джоши сам по себе был всего лишь частью ее проекта построить собственный мир, чтобы быть независимой и свободной. Мавра ненавидела свою беспомощность больше, чем любое самое страшное наказание. Она с детских лет гордилась своей независимостью, и нынешнее положение казалось ей совершенно невыносимым.

Пока ее мозг справлялся с этой проблемой и каким-то образом компенсировал все жизненные неудобства; но где гарантия, что в один прекрасный момент это хрупкое равновесие не рухнет?

То, что задумала Мавра, было всего лишь воспроизведением себе подобных. Морально и эмоционально она уже почти смирилась с ограничениями, с которыми сталкивалась на каждом шагу, но что бы там ни случилось, она никогда не забудет звезды, их мерцающий и переливающийся поток, блистающий так близко, что казалось, прыгни – и вознесешься прямо в рай перемигивающихся светлячков. И в то же время они были такими ужасно далекими…

Все ее существо принадлежало космосу с его просторами и загадками. Она никогда не откажется от этого.

"Сначала тебе придется опуститься на самое дно ада. И только потом, много лет спустя, когда надежда твоя умрет, ты снова окажешься на вершине судьбы, полная сил…"

Но ведь надежда никогда не умирала, подумала про себя Мавра. Во всяком случае, она будет жить до тех пор, пока живет ее душа. И пока звезды светят с ночной высоты.

Джоши слегка поднял голову и взглянул в северо-восточном направлении.

– Посмотри! – усмехнулся он. – Видно твою луну!

Она опустила глаза. Большой серебристый шар висел прямо над водой, нереальный, словно картинки к волшебной сказке.

Все там давно уже умерли, с грустью подумала Мавра. Все, кроме Оби. Бедного, изолированного от мира Оби – новейшей модели самообучающегося механизма, самого умного, самого сообразительного из всех, какие ей доводилось видеть. Оби считал себя сыном Гила Зиндера и, следовательно, живым существом. Как же ему сейчас одиноко!

Одиноко. Странное слово, которое Мавра никогда не употребляла в отношении себя. В ее трудной жизни одиночество стало нормой, за исключением нескольких лет, прожитых вместе с мужем. Да, сейчас она в куда лучшем положении, чем Оби, ей жаловаться на одиночество не приходится. У нее есть Джоши и племя.