Человек стремится подчинить себе окружающий мир. Полагаю, это желание заложено самой природой. Но при этом он подавляет других людей, а это неправильно. День за днём сильные мира сего превращают остальных в своих слуг с помощью обмана и угроз, а тех, кто ещё не попал в их сети, объявляют париями. Я видел, как мужчины истязают женщин, слышал, какие оскорбления бросают в лицо чужестранцам. Я наблюдал за тем, как заставляют страдать тех, кто думает или действует по-иному.

Мы часто говорим об этом, сидя в башнях Масиафа. Что можно сделать, чтобы положить конец этому, чтобы распространить идеалы равенства и терпимости? Мы говорим об образовании, полагая, что знания даруют нам бессмертие. Но когда я хожу по улицам города и вижу рабов, которых ведут на аукцион, моё сердце холодеет. Когда я вижу, как муж побивает камнями свою жену, добиваясь повиновения, у меня сжимаются кулак. А когда я вижу, как ради прибыли детей разлучают с родителями и отправляют в пустыню на верную смерть…

…В такие дни мне кажется, что разговорами ничего не добьёшься. В такие дни я могу думать только о том, что злодеи должны умереть.

Яблоко — это не просто хроника того, что было. Иногда в нём я вижу проблески того, что нас ждёт. Такого не может быть! Может это и не будущее, возможно это просто подсказка? Как знать?

Эти видения не выходят у меня из головы. Произойдут ли подобные события в будущем, или они — лишь то, что может случиться? Можем ли мы повлиять на исход? Смеем ли мы даже пытаться? А если нам это удастся, то не воплотим ли мы этим то, что видели?

Я, как всегда, разрываюсь между действием и бездействием, не зная, что из двух может что-либо изменить. Да и могу ли я что-то изменить? Тем временем я продолжаю вести этот дневник. И разве это не попытка изменить или, наоборот, способствовать тому, что я увидел?

Из всех видений меня больше всего беспокоит то пламя… Я видел колонны — такие высокие, что казалось, они пронзают само небо. Земля грохотала и содрогалась. Горы раскалывались на части, огромные башни из металла рушились, а их обломки разлетались во все стороны… И отовсюду доносились страшные вопли — такие ужасные, что даже сейчас я слышу их эхо.

Что это за безумное зрелище? Может, это они — те, кто был до нас? Неужели они ушли туда — в огонь, в прах? Быть может именно этой разрушительной силой и хотят овладеть тамплиеры. Тогда они смогут подчинить себе всех нас. На что мы можем надеяться, если у них в руках будет сила, способная уничтожить весь мир…

Мы должны скрываться, хранить молчания, исподволь направляя ход истории. Но некоторые из моих братьев и сестёр против этого. Они теряют терпение и утверждают, что мы совершаем ошибку, действуя втайне. Они говорят, это осложняет нашу работу. Но они не понимают, чем мы рискуем. Если мы начнём действовать публично, то, боюсь, нас объявят горсткой сумасшедших и истребят. Так что всё должно оставаться по прежнему. Так, как это было всегда. Я точно знаю, что людей можно научить только на личном примере. Они должны сами делать выводы. Если я скажу человеку: будь добрым, терпимым, то это ни к чему не приведёт. Я просто зря потрачу силы и время. Поэтому мы должны действовать, как и прежде…

Легенды гласят, что у древних было золотое руно. Но действительно ли оно существовало?

…Я сделал ещё один прорыв в металлургии и создал доспехи, которых ещё не видел свет…

…Они обладают невероятной прочностью, но при этом настолько легки, что совсем не стесняют движений…

…Во мне борются удивление и страх: вот передо мной лежит доспех, который делает своего владельца почти неуязвимым. Война уже никогда не будет такой, как прежде…

Может, я не должен был создавать эту вещь? А что, если она попадёт в руки врагов? Риск слишком велик. Возможно, мне следует уничтожить все формулы…

Я изучил древние языческие верования, которые существовали до того, как люди увлеклись идеей о создании мира одним богом. Похоже, древних больше интересовали силы, приводящие в движение наш мир, чем изменчивые законы и мораль…