Я испугалась, но тут же взяла себя в руки. Кулон был теплым, но не горячим, и я поняла, что бояться нам нечего. Однако Вилор сделал шаг вперед и заслонил меня плечом.

– Не бойся, – сказала она, и голос ее был тоже совершенно другим. – Свой шанс остаться в моем прекрасном мире ты благополучно проворонил. Как и шанс увидеть солнце! – повысила она голос. – Да, теперь тебе всю оставшуюся жизнь придется искать темные уголки в светлом мире, принадлежащем людям. И чего ради – чтобы быть изгоем в этом мире, среди ненавидящих тебя существ? Ну да ладно. Каждый – сам кузнец своего счастья. Или своих бед. Но раз тебе дороже глупые иллюзии людского мира…

Кто бы говорил об иллюзиях, подумала я. А Вилор пожал плечами:

– Как было, так и останется, я ничего не теряю.

Я вышла у него из-за плеча и сказала:

– Мы, кажется, этот вопрос уже обсудили, и Вилор идет со мной.

– Пойдет, не переживай. Но ты и сама не знаешь, что тебя с ним ожидает. Рассказать?

Я секунду подумала и ответила:

– Не надо. Я не хочу знать будущего. Я лучше сама как-нибудь постараюсь.

Она рассмеялась:

– А ты умничка, правильно судишь. Слушая предсказания, ты в изрядной мере им подчиняешься и можешь исправить свое будущее, причем обычно это делается в худшую сторону. Так говоришь, тебе здесь везло, все были хорошими и милыми?

– Ну да, – я не понимала, к чему она клонит.

– А к тому я клоню, – словно прочитала мои мысли хозяйка этого места, – что везение дарят высшие силы. И в этом мире хозяйка – я! Я дочь божества, властвующего над здешним миром, и сама тоже в какой-то мере божество. И я могу принимать любые обличья и дарить удачу или неудачу таким, как ты.

– Чем же я заслужила такую милость? – вырвалось у меня, хоть я и понимала, что иронию в данный момент лучше держать при себе.

– Мне понравилось твое подношение, – улыбнулась она с царственным видом. – Кроме того, за тебя попросил мой старый добрый друг, которому я предпочитаю не отказывать в просьбах. Он рассказывал о твоей настырности такое, что мне захотелось на тебя взглянуть.

– Не поняла, какое подношение? И что за друг такой?

– Неужели ты забыла о своем подарке? Вот это ты принесла мне в дар, и он мне понравился.

Она важно провела рукой по роскошной бархатной накидке, усыпанной самоцветами.

– Но я не дарила вам этой вещи!

– Эх ты! Ты повесила на ветку яблони замечательную вещицу и видишь, какая она на самом деле оказалась!

Ах вот оно в чем дело! Я припомнила слова Ворона об иллюзорности вещей в этом мире. И тут до меня дошло: возможно, здешние жители, которым я подарила фонарик, увидели его совсем не таким, как привыкла видеть я? А этим красоткам на камне, может статься, мой бисерный браслет бриллиантовым показался?

Однако мне повезло, что все так вышло!

– А что касается моего друга, то ты с ним знакома, – церемонно продолжила хозяйка этого мира. – Спешите, он вас уже ждет.

И она, поправив свою накидку, важно пошла прочь.

– Спасибо вам большое! – крикнула я вслед.

– Будешь должна! – дурашливым тоном Принцессы ответила она. – Идите уже, умники!

Я хотела что-нибудь ответить, но тут Вилор решительно взял меня под локоть и повел вперед, к разрушенному городу.

– Лучше не связывайся, – сказал он негромко. – Она непредсказуема. Наверное, и сама не знает, что через минуту выкинет. Так, а это еще кто?

Темную фигуру Ворона было видно издали.

– Мой друг, – ответила я. – Ворон.

– Ворон?! Так это не сказка?

– Сказка. Но сегодня я убедилась, что некоторые сказки вполне реальны. Кстати, тебя это солнце не раздражает?

– Да ну, какое это солнце! Это давнее и почти погасшее светило, – ответил Вилор и нахмурился. И я поняла, о чем он думает.

– Ты переживаешь из-за того, что она сказала? – спросила я осторожно. – Ну… насчет вечной ночи?

Он долго молчал, словно думая, стоит ли рассказывать мне такое, и наконец ответил:

– Есть вещи, ради которых пойдешь на что угодно, на любые жертвы. И для меня такая недосягаемая цель – снова вернуть себе человеческую сущность, снова видеть солнце и жить, не причиняя боли другим! В нижнем мире меня могли снова сделать человеком. Но – она потребовала за это слишком дорогую цену. Нет, Никандра, не спрашивай, какую. Это значило – перестать быть человеком в другом отношении.

– Так ты хочешь стать обратно человеком? Я-то думала, что у вампиров больше преимуществ. Они и живут дольше, и силу имеют немереную, и… Ну, много чего еще. И потом, ты высший вампир, можешь обходиться даже без крови…

– Высший? Не знаю, кто тебе такое сказал, но он ничего в этом не смыслит. Не из последних, конечно, но до высших мне далеко, да я и не стремлюсь. Верно, жизнь нам предстоит долгая. Долгая, безрадостная и бессмысленная. Вечно причинять боль другим, чтобы продлить этот бесконечный ужас, – ответил он, глядя прямо перед собой. – Может быть, права эта особа, и место мне здесь, как и всей прочей нежити, а не среди людей… Нет, Никандра, за эти годы я так и не свыкся со своим вампирским проклятием и отдал бы многое, чтобы от него избавиться. Но давай не будем сейчас о плохом, ладно? – он улыбнулся, взял меня за руку. – Что бы ни ждало нас впереди, сейчас я просто счастлив оттого, что ты рядом.