Шрифт:
Иной характер носит «Житие Филарета Милостивого», написанное в начале IX в. монахом Никитой. В нем нет той ненависти к иконоборцам, которая пронизывает каждую страницу «Жития Стефана». Сельский быт описан в житии с массой подробностей, а в основу рассказа положен почти фольклорный рассказ о Золушке, которую находит принц. И все же Филарет по природе своей родствен Стефану Новому — такой же простодушный и щедрый, безропотно переносит он выпавшие ему беды и испытания, последним делится с приходящими к нему бедняками; его жизненный путь
прост и ясен, сомнения и раздвоенность чужды ему
33
.
Одним из своеобразнейших писателей на рубеже VIII—IX вв. был Феодор Студит. Он родился в 759 г. в семье приверженцев иконопочитания, которая приняла монашество, превратив свое вифинское имение Саккудион в монастырь. Феодор провел всю жизнь в борьбе с иконоборцами, был проповедником аскетизма и организатором монастырской жизни34. В 798 г. опасность заставила его покинуть Саккудион; он перебрался в столицу, в полузаброшенный Студийский монастырек, который за несколько лет превратил в цветущую обитель и в крепость ортодоксии. Не только иконоборцы, но и умеренный патриарх Никифор подвергался нападкам студийских монахов.
Феодор сумел навлечь ненависть трех императоров, трижды он отправлялся в ссылку и умер в 826 г., так и не вернувшись в столицу. Он оставил свыше 500 писем, где наставляет, поучает, утешает; догматические трактаты; руководства для монахов; речи и проповеди. Среди этого колоссального наследия простотой и непосредственностью выделяются ямбические стихотворения, посвященные монастырской жизни. Монашество было идеалом Феодора, промежуточной ступенью между землей и небом, и этот непреклонный обличитель компромиссов со светской властью старался опоэтизировать каждую черточку монашеского быта.
Вот его стихи к монастырскому повару:
О чадо
Венца за прилежанье
,
как не удостоить повара
? ,Смиренный труд — а целодневное небесная
Грязна рука у
—
повара
слава в нем
— душа чиста, .Огонь ли жжет
,
геенны огнь не будет жечь
,
Спеши на кухню бодрый и, послушливый , Чуть свет огонь раздуешь перемоешь все
Накормишь братью
,
а послужишь господу
.
Да не забудь приправить труд молитвою
,
И воссияешь славою Иакова, 35.
В усердье и смиренье провожая жизнь
Таким образом, герой Феодора — тот же, что и герой агиографии: смиренный человек, труженик, с грязными руками, но чистой душой.
Интересное историко-культурное явление эпохи — творчество поэтессы Касии (род. ок. 810 г.)36. О ее жизни сохранился рассказ в стиле восточной новеллистики: около 830 г. мать императора Феофила устроила для сына смотр знатнейших и красивейших девиц империи, и в число претенденток была включена Касия; именно она особенно понравилась Феофилу, и он уже подошел к ней с яблоком, предназначенным избраннице. Однако слишком свободная речь образованной Касии отпугнула царственного жениха, и ей пришлось идти в монастырь и искать утешения в насмешках над человеческой глупостью. Действительно, эпиграммы против «глупцов» и «невежд» занимают необычайно большое место в литературном наследии этой ученой женщины.
—
о боже мой
,
Когда невежда умствует
Куда глядеть
?
Куда бежать
?
Как вынести
?
В одной из эпиграмм против глупцов содержится явный намек на злосчастные смотрины:
Ужасно выносить
ужасно коль в почете
, ;До крайности глупца, суждения онНо если он юнец из дома « царского,
Вот это уж доподлинно увы и ах!»
Излюбленной формой Касии была одностишная ямбическая сентенция; иногда она развертывается в двустишие или целую эпиграмму. Ряд сентенций начинается одним и тем словом (например «» — «мне мерзостен»).
Мне мерзостен
,
глупец
,
что суемудрствует
.
.Мне мерзостен кто всем
Мне мерзостен
, готов поддакивать.
.Мне мерзостен
невежда как Иуда сам
в речах нецеломудренный .Мне мерзостен доносчик на своих друзей.
Мне мерзостен речистый не ко времени
Две сентенции в достаточно озорном для византийской монахини тоне трактуют о женщинах и женской красоте. Пикантность одной из них оттеняется ссылкой на авторитет библейского апокрифа:
:
Во всем победу женский род снискал себе
Так учит Ездра