– Я тоже вам кое-что расскажу, – коротко бросил он, – и это на несколько лет избавит вас от всех неприятностей.

– Когда будете готовы, обязательно дайте мне знать, – ответил Святой и со старомодной любезностью распахнул перед инспектором дверь.

Через пару минут Святой уже стучал в соседнюю квартиру:

– Пошли, Попрыгунчик. Мы и так сильно задержались, а мне не позволительно пропустить эту встречу.

Попрыгунчик с сожалением отставил бутылку виски и взял шляпу. Они покинули здание через выход на Страттон-стрит. Как только они вышли на тротуар, мимо них проехала старая потрепанная машина. В тот же момент Саймон почувствовал, что его щегольскую шляпу сорвало и закружило как бы порывом ветра, а последовавший за этим звук можно было принять за хлопок автомобильного глушителя, какие частенько слышатся на улицах большого города.

Саймон поднял шляпу и задумчиво стряхнул ее. Точно в центре тульи было аккуратное пулевое отверстие – стрелок просто высоковато прицелился.

Покушение сильно его удивило. Он-то считал, что, пока у него в руках находится "Секрет ее свадьбы", его жизнь в большей безопасности, чем когда бы то ни было: на какие бы меры ни пошла оппозиция, чтобы заполучить это классическое произведение, думал он, уж о его-то личном здоровье будет проявлена экстраординарная забота. Саймон повернулся к Униацу, и его охватила тревога, поскольку сей неустрашимый воитель стоял на кромке тротуара и целился из пистолета в удаляющуюся машину. Саймон выхватил у него оружие и быстро сунул его под пиджак.

– Ты что, сдурел? – сказал он. – Не соображаешь, где находишься?

– Да вроде на Страттон-стрит, босс, – обеспокоенно ответил Попрыгунчик. Он поскреб в затылке и огляделся. – А что, не так? Вечно я в этом городе плутаю. Чего это вы у меня хлопушку отобрали? Я бы того типа запросто продырявил.

Святой вздохнул. Это было чудо, что на улице почти не оказалось людей и никто, кажется, не заметил размахивания оружием.

– Бестолочь, да если бы ты того типа продырявил, мы бы оба оказались в тюрьме еще до того, как ты успел бы понять, что именно случилось, – строго ответил он и незаметно сунул пистолет в карман владельца. – А теперь не вытаскивай свою хлопушку, пока я не скажу, и постарайся не забывать, на какой стороне Атлантики ты находишься.

Они направились к гаражу, где Саймон держал машину, и всю дорогу Униац хранил обиженно-озадаченный вид. Европейские порядки были для него странными, а мозги его никогда не отличались способностью быстро адаптироваться к обстановке. "Если один человек может стрелять в другого, и это ему сходит с рук, а этот другой не может выстрелить в первого без того, чтобы его тут же не замели, то что же за чертова страна эта Англия? Да тут заниматься рэкетом – себе дороже", – размышлял Попрыгунчик Униац и двадцать минут ломал голову над этим тонким социологическим наблюдением, пока Саймон Темплер гнал свой мощный "ирондель" на юго-запад. Святой же обдумывал другую проблему. Ему захотелось узнать мнение своего спутника.

– Послушай-ка, Попрыгунчик, – сказал он. – Предположим, некто имеет документы, которыми он тебя шантажирует, и если эти документы будут обнародованы – тебе конец. Предположим, что это твое письменное признание в убийстве или что-то в этом роде. Что бы ты стал делать?

– Тут все просто, босс, – почесал нос Униац. – Я бы этого человека наверняка кокнул.

– Я так и думал, – сказал Святой. – Ну, предположим, ты его кокнул, но документы-то не исчезли, и ты не знаешь, к кому они могут попасть.

Такое Попрыгунчику в голову не приходило. Некоторое время он мрачно молчал, а потом лицо его осветилось от найденного решения.

– Эй, босс, – сказал он, – а я знаю, что бы я тогда сделал. После того как я бы его кокнул, я стал бы искать те бумаги.

– И где бы ты стал их искать? – спросил Святой.

– В его карманах, где же еще, – тут же ответил Униац.

– А если бы их там не оказалось?

Попрыгунчик вздохнул. От мысленных усилий у него на лбу залегли морщины. Размышления никогда не были его сильной стороной: наоборот, они были одной из тех немногих вещей, которые могли причинить какой-то вред его голове. Саймон проскочил между грузовиком и автобусом и попытался помочь ему.

– Я имею в виду то, что ты мог бы подумать: "Положим, кокну я этого человека. Положим, бумаги в карманах он не носит. Ну, а когда кого-то прикончат, то фараоны первым делом постараются дознаться, кто это сделал. А один из способов дознаться – выяснить, кто имел на это причины. В свою очередь, это можно выяснить, прочитав его письма и все другие бумаги, которые найдутся". Подумав так, ты, возможно, пришел бы к выводу, что если: убрать того человека, то бумаги могут очутиться у полиции, а это может оказаться вредным для твоего здоровья.

Униац размышлял над всем этим на протяжении двух или трех миль и наконец пожал плечами.

– Не знаю я, – сказал он. – Выходит, нам все-таки не надо убирать того человека. А вы, босс, как думаете?

Саймон понял, что ему придется довольствоваться своими собственными предположениями, которые его беспокоили. До сих пор он в значительной степени полагался на то, что его не убьют и не будут очень уж сильно ему досаждать, пока злоумышленники сомневаются в судьбе "Секрета ее свадьбы", но последний эпизод здорово поколебал эту уверенность. Даже не учитывая вероятности того, что лорд Айвелдон полностью и окончательно спятил, события означали, что злоумышленники задумали какую-то сатанинскую уловку или кости их черепов сравнялись по толщине с черепом Попрыгунчика Униаца.