– Ребята, - было неприятно услышать дрожь в своем голосе, - а вы на косплей собрались или рядом фильм снимают? – я затравлено посмотрела на брюнета. Он постарался говорить со мной спокойно, словно я умалишенная, хотя мне казалось, что ему очень хочется засмеяться.

– Нет. Просто гуляли, пока вас, барышня, не встретили – и вот тут его друг сделал глупость. Краем глаза я успела заметить, что он ломанулся на меня. Ой, зря! Я и так пребывала в прострации. Все мысли и догадки по поводу их вида стадным табуном приперлись в мою голову и упорно искали мозг, который от ужаса куда-то испарился, так еще и сознание хотело уйти куда-то за ним в темные дали. Поэтому я на грани рефлексов нажала кнопку баллончика.

От крика блондина я и лошади в ужасе шарахнулись в разные стороны. Я, конечно же, постаралась отпрыгнуть спиной вперед, вследствие чего оступилась и пребольно приземлилась на пятую точку. Лошади тоже ограничились парой шагов в сторону от упавшего на колени блондина, который зажимал лицо руками и вопил – «Глаза! Она сожгла мне глаза!» – Серж в мгновение оказался рядом с другом и постарался отодвинуть его руки, чтобы увидеть труды моих злодеяний, но у него ничего не вышло, друг продолжал вопить и подвывать. Тогда брюнет двинулся на меня, пыша яростью и выхватив меч из ножен.

– Что ты с ним сделала?! Ведьма!!!

Я инстинктивно направила баллончик на него. От испуга не получалось и слова вымолвить, глаза скосились на острие меча, направленное на меня. Мужчина замер, видимо, не зная силу моего ведьминского оружия, он решал, как его обойти и прикончить меня поскорее, а в этом последнем желании я не сомневалась, уж больно кровожадный оскал перекосил его рот. Я наконец немного пришла в себя:

– Ничего я не сделала! Водой промоет и через пару часов все пойдет! Не фиг было на меня кидаться! –Парень немного подумал, взвешивая мои слова и, вновь повернувшись к скулящему другу, все же заставил того убрать руки от лица. М-да, красавцем его уже не назовешь. Морда бордового цвета, из распухшего носа и покрасневших глаз бежит. Брюнет растерялся:

– У меня нет воды, только вино. Он стал растерянно оглядываться по сторонам, в надежде увидеть ручей и прекратить вопли друга. И тут я вспомнила про бутылку воды в рюкзаке и полотенце. Все еще не доверяя этой парочке и не опуская руку с баллончиком, я умудрилась достать необходимое и, отвинтив крышку с зажатой между колен бутылки, протянула ее парню.

– Вот.

– Что это?
– Он с недоверием уставился на предлагаемую мной пластиковую бутылку, видно продолжая ожидать подвоха.

– Вода и полотенце….

Посверлив меня взглядом еще какое-то время он наконец забрал воду и стал поливать другу на лицо, я же решила под шумок свалить от этого дурдома по-добру по-здорову. Завывать блондин перестал, вместо этого начал что-то злобно шипеть товарищу, который его успокаивал. Я отошла от них на пару шагов, потом передумала, вернулась и потребовала у брюнета вино, угрожающе выставив баллончик. Он устало посмотрел на меня, но решил не связываться и, вынув из сумки, притороченной к седлу, мех с вином (кажется так называется сшитый из кожи мешок для жидкости), бросил его мне, после чего вновь склонился к другу. А я подняла увесистый мешок, литра два наверное, и потопала домой.

То, что я каким-то Макаром переместилась в какую-то долбанную Сарбению, с точно такими же лесами и тропками, я не верила и потому шла по дорожке в надежде поскорее выйти к дому.

Топала долго. Солнце уже поднялось высоко. Сотовой связи не было. Часы показывали 9.42. Не хило. По всем параметрам уже должна была выйти из леса. Не такой уж и большой лес у меня за домом. Меня стало тихо подтряхивать. Может заблудилась и не той тропой пошла? Решила вернуться. На обратном пути усиленно искала еще тропки, но их не было. К 11 вновь вышла к горке камней. Захотелось плакать. По всему выходило, что дорога через лес только одна. Может я не в ту сторону пошла? Мысль о другом мире старалась отмести. Парней больше не видела. Отдохнув немного на камнях, сделала пару глотков вина, чтобы успокоиться. Крепленое, оно обожгло голодный желудок и разлилось в животе приятным теплом. Алкоголь придал решительности и я вновь отправилась к дому, только теперь в другую сторону. Обратно к камням я вернулась около часу дня с полным пониманием, что это не мой родной лес. Слишком большой. Залезла на самый верх горы и решила ждать. Если я действительно попала в какую-то межвременную дыру, то, надеюсь, она именно здесь и скоро вновь откроется. Солнышко уже палило во всю, но высокие деревья спасали, даря тень и прохладу. Я не знала чем заняться. Музыку больше не слушала, боясь разрядить батарею, а так был шанс, что появится сеть и я смогу вызвать помощь. Поплакала, думая о своей незавидной участи. Потом решила напиться с горя. Вино было вкусное, сладкое и упав в пустой желудок почти моментально долбануло в голову. Когда половина меха оказалась во мне, успокоила себя мыслью: «Эх, где наша не пропадала!» Про зверей в лесу я, городской человек, просто не задумывалась, иначе бы поостереглась пить, а постаралась залезть на самое высокое дерево. По мере дальнейшего потребления алкоголя оптимизм перетек в отчаяние. Опять плакала. Пожалела, что полотенчик придуркам оставила. К моменту, когда закончилось вино и стемнело, отчаяние скатилось в точку полного пофигизма. Последней осознанной мыслью было: «Наша пропадала везде».

Глава 2.

Пробуждение было отвратительным. Кажется ночью ко мне в рот пробралось стадо хомячков и видно там сдохло, когда я неосмотрительно зевала и вот теперь во рту кака, а маленькие неупокоенные хомячьи души бьются у меня в черепе, принося адские муки. Надо было срочно найти живительную влагу и выпить за упокой несчастных зверьков, в надежде, что от этого они смилостивятся и покинут мою голову. Глаза открывать никак не хотелось и из мягкой кроватки выбираться тоже, но голова раскалывалась и сушняк просто убивал. Поэтому я аккуратно села и свесила ноги с края кроватки, и только после этого приоткрыла глаза. Увиденное заставило меня испуганно вскрикнуть и шарахнуться обратно в подушки, из которых сразу же раздалось мое многострадально: -Аааааа….! – Так как из-за резкого движения в голове произошел взрыв и теперь убитые алкоголем клетки головного мозга радужным фейерверком сыпались из глаз.

– Наконец-то вы проснулись, – в голосе говорившего была неподдельная радость.

– Голова не болит? – а вот этот голос просто сочился неприкрытым злорадством.

– Сгинь, нечистый!- только и смогла я промямлить вновь аккуратно выбираясь из плена подушек. Белобрысый обиделся и, поджав губы, демонстративно от меня отвернулся. Иш какая фифа! Ладно, будем с его другом общаться, он мне явно рад, вон как лыбится. Повернувшись к брюнету всем корпусом я постаралась изобразить взгляд побитого щенка и заканючила: