Шрифт:
И я из всего этого почерпнул необходимые сведения и написал об Индиях, ибо чудесны и ни с чем несравнимы деяния, которыми господь бог прославил благословенное царствование короля дона Фердинанда и королевы Изабеллы, его первой супруги.
Итак, полагая, что Хуана – остров, адмирал прошел большое расстояние вдоль берега этой земли. Он расспрашивал индейцев, остров ли Хуана или материковая земля. Но будучи людьми дикими и считая, что весь мир – остров, и не зная также, что такое материк, и не имея ни письменности, ни древних преданий, не ведая никаких других удовольствий, кроме пищи и женщин, они говорили адмиралу, что Хуана – остров, хотя находились и такие, которые утверждали, что хотя Хуана остров, но его и за сорок лун нельзя пройти из конца в конец. И по мере того как адмирал продвигался вдоль берега, все дальше и дальше к югу уводила его земля.
Сообразно с этим адмирал решил покинуть Хуану и направиться сперва на запад, а затем на север, где он думал найти знатный город и богатейший край Катай.
Поэтому необходимость заставила его направиться новым путем, который уводил его дальше от земли, и на этом пути он открыл остров Ямайку, после чего снова вернулся к Хуане. 70 дней он шел вдоль берега материковой земли до тех пор, пока не подошел на близкое расстояние к Золотому Херсонесу [207] .
Тут он повернул обратно, опасаясь изменения погоды, длительного плавания и нехватки припасов.
207
Золотой Херсонес – подразумевается Малаккский полуостров.
Адмиралу пришло на ум, что если бы счастье ему благоприятствовало, он бы попытался возвратиться в Испанию восточным путем, достигнув Ганга и оттуда проследовав через Аравийский залив в Эфиопию. Из Эфиопии уже сушей можно было пройти к Иерусалиму, из Иерусалима в Яффу, а в Яффе сесть на корабль и, перейдя Средиземное море, прибыть в Кадис. Этим путем можно было бы совершить подобное путешествие, но переход по суше чреват опасностями из-за мавров, которые населяют земли между Эфиопией и Иерусалимом.
Впрочем, адмирал мог бы идти и морем от тех мест, где он находился, до Каликута – города, открытого португальцами, – и чтобы, не передвигаясь по суше, все время следовать водою, он должен был, в этом случае, возвратиться тем же морем-океаном, вокруг Ливии – земли негров, по пути, которым ходят португальцы с пряностями Каликута.
Достаточно сказать, однако, что адмирал, пройдя от мыса Альфы и Омеги в этом плавании 322 лиги, по 4 мили каждая, как то принято считать на море, возвратился тем же путем, которым он шел. На мысе Альфы и Омеги, что лежит в начале земли Хуаны, он водрузил кресты, приняв эту землю во владение от имени их высочеств [208] . И так и следовало поступить, ибо то были последний мыс и последняя гавань на крайней оконечности материка.
208
Вопрос о том, была ли Куба (Хуана) островом или материком, чрезвычайно волновал Колумба во время плавания 1494 г. Если бы Колумбу удалось твердо установить, что Куба является частью континента, – а по воззрениям того времени, таким континентом могла быть только Азия, – все предприятие адмирала сразу же было бы оправдано в глазах «католических королей». Ведь тогда Кастилия получила бы доступ к сокровищам Китая, Золотого Херсонеса и Индии, и ее корабли стали бы совершать регулярные рейсы между Севильей и «Индиями» по кратчайшему из всех возможных путей. Именно поэтому Колумб, пройдя вдоль берега Кубы 322 лиги и не видя конца и края этой земле, склонен был признать ее частью материка.
Трудно сказать, насколько Колумб действительно был убежден в этом, но ради успеха своего предприятия он готов был убедить себя и других в том, что Куба – неотъемлемая часть Азии. И, приняв решение возвратиться на Эспаньолу, он велел нотариусу флотилии, Фернанду Пересу де Луне взять у экипажей всех трех кораблей форменное свидетельство, в котором все спутники Колумба заверяли адмирала, что Куба не может быть островом.
На западе же таким пунктом является мыс Сан-Висенте, в Португалии, и между этими двумя мысами живет все население мира, так что всякий, кто отправится сушей от мыса Сан-Висенте, может дойти до мыса Альфы и Омеги, нигде не пересекая моря-океана. И точно так же тот, кому поможет в его путешествии бог, доберется по материку, следуя в противоположном направлении от мыса Альфы и Омеги до Сан-Висенте.
Возвращаясь к более подробному описанию островов, земель и морей, которые открыл адмирал в этом путешествии, упомянем, что он шел морем, оставляя по правую руку материковую землю, вплоть до замечательнейшей гавани, которую он назвал «Большой Гаванью» (Puerto Grande).
В той стороне деревья и травы приносят плоды дважды в год. Это известно, и правдивость этого доказана, а тончайший аромат, который распространяют эти травы и деревья, разносится в море на большом расстоянии от берега.
На берегах этой бухты нет поселений, но когда в нее вошли, то увидели по правую руку много огней, совсем близко от берега, собаку и две постели. Людей, однако, здесь не было.
Высадившись на землю, нашли более четырех кинталов [209] жареной рыбы, четырех кроликов и двух змей. Тут же поблизости много змей было найдено под деревьями, у самых корней. Змей же здесь множество, и ничего более отвратительного и безобразного человеческие глаза еще не видели.
209
Кинтал – 46 кг.
У этих змей узкие пасти, а цветом они напоминают сухое дерево. Кожа у них сморщенная, особенно на голове, и складками ниспадает на глаза. Они ядовитые и страшные и покрыты очень твердой чешуей, похожей на рыбью. От головы до кончика хвоста тянутся у них посреди спины острые, как грани алмаза, высокие и уродливые шипы – выступы чешуи.
Адмирал приказал наловить рыбы, чтобы люди получили свежую пищу. Затем, во время осмотра бухты, моряки увидели с лодки на вершине одного холма толпу нагих, по тамошнему обычаю, индейцев. Когда им дали знак приблизиться, подошел один человек, и с ним заговорил индеец из числа тех, что побывали с адмиралом в Кастилии.
Адмирал держал его в качестве толмача, потому что он уже достаточно понимал кастильский язык. Чужой индеец говорил с вершины скалы. Он успокоился, как только понял, о чем говорил ему индеец-толмач, и позвал других, а было их около семидесяти. Они сказали, что охотились в этих местах по повелению своего касика, делая приготовления к празднику.
Адмирал приказал дать этим индейцам погремушки и другие безделушки и поручил передать им извинения за то, что он взял у них рыбу, добавив при этом, что, кроме рыбы, ничего больше не было взято.