Когда передислокация полка завершилась, я лично доложил об этом командующему Группой советских войск на Кубе генералу И. А. Плиеву. Приняв информацию, Исса Александрович вдруг обрушился на меня с гневными речами и обвинениями в попустительстве пьянству. Дело в том, что рядом с КПП нашего полка располагался ночной ресторан. И. А. Плиев был очень возмущен, когда узнал об этом. «По девкам ходить вздумали! Ресторан им подавай!» – кипятился он. Виктор Васильевич Соловьев попытался смягчить гнев генерала и доложил ему, что другого места просто нет, а ресторан – не помеха, туда все равно наши ходить не будут. В конце концов Исса Александрович сдался, однако на Военном совете ГСВК в конце сентября 1962 года мне досталось по полной программе…

Жизнь есть жизнь. Были, конечно, среди наших военнослужащих «гусары», прорывавшиеся в этот ресторан. Но бесплатно там не кормили, а получали мы сперва по 15 песо, потом, правда, офицеры стали получать по 100 песо. Много это или мало? Бутылка знаменитого рома «Гавана клуб» стоила 15 песо, да и то в магазине, а в ресторане цены были значительно выше. Как-то мне довелось посетить один из ресторанов под открытым небом «Гавана тропикано», так за вход пришлось выложить 3 песо, а бутылка рома потянула на 120 песо. Так что «погулять» на наши оклады было трудновато.

Солдаты получали по 10–15 песо в месяц. Этих денег хватало на то, чтобы купить кое-что в нашей лавке военторга на территории полка. В основном это были фрукты, овощи, соки, сигареты или сладости. Сигареты были дешевыми и крепкими с символическим названием «Аграрное». Очевидно, это было простое совпадение, но, по легенде, «аграриями» мы сами себя называли еще с первых дней пребывания на Кубе.

Одной из самых сложных проблем, с которыми мы столкнулись на Кубе, стало тыловое обеспечение. С самого начала мы столкнулись с медицинскими проблемами, о которых я уже говорил. Другим «проколом» оказалась невозможность обустроить свой быт подручными материалами. Я потом долго сокрушался по поводу того, что, отправляя нас на Кубу, в Генштабе предусмотрели массу деталей, даже снабдили личный состав шапками-ушанками, но «забыли» включить в заявку хоть пару мешков цемента или связку арматуры.

В соответствии с планом перед убытием из дома мы получили продовольственные запасы из расчета на целый год. Весь запас продуктов, привезенных нами из Союза, мы сложили прямо под солнцем, прикрыв палатками. Через какое-то время консервы начали взрываться. В условиях жаркого и влажного климата мука мгновенно испортилась, в ней появились червяки и жуки. Что было делать? Пришлось обращаться за помощью к кубинцам. А как без знания языка объяснить им нашу проблему?

Кое-как с помощью разговорника удалось найти понимание. И – о чудо! Оказывается, у них были хранилища, причем совершенно пустые. Мы организовали быструю перевозку продуктов и спасли запасы.

Продукты были все наши, отечественные, привезенные из Советского Союза. Никаких свежих овощей или фруктов мы от кубинской стороны не получали. Договоренностями это не предусматривалось. Как сейчас помню, главным нашим блюдом был борщ «Краснодарский» в банках, которые к тому времени хранились уже по 11 лет. Все продукты, естественно, были консервированные. Как-то мы получили небольшую партию картофеля, давно ставшего традиционным для русских продуктом питания. Однако в условиях кубинского климата он быстро испортился, стал мягким. Потом нам уже доставляли только сухой картофель.

Разнообразные тропические фрукты и экзотические плоды кубинской земли были частыми гостями на нашем столе. Иногда соседние кубинские воинские части делились с нами свежими фруктами. Была возможность снаряжать машину на соседние плантации, брошенные бывшими латифундистами. За все собранные фрукты мы расплачивались сполна: бананы были настолько дешевыми, что купить их ничего не стоило.

Помню и другой случай, когда пришлось мне заняться настоящим «бизнесом»: большую партию испортившейся муки мы отдали кубинцам на корм свиньям, получив взамен от них 30 поросят. Мы вырастили этих поросят и перед отъездом отдали их кубинцам. В знак благодарности от наших гостеприимных хозяев перед самой погрузкой на корабль мы получили тонну копченых свиных окороков. Очень нас выручил этот подарок на долгом обратном пути домой!

Есть еще одна серьезнейшая проблема, которая в ходе планирования операции «Анадырь» оказалась «забытой» в нашем Генштабе. Я имею в виду переводчиков. В Москве, очевидно, никому в голову не приходило, что на Кубе говорят на испанском языке и без квалифицированных кадров военных переводчиков выполнение боевой задачи на этом удаленном и специфическом театре потенциальных военных действий невозможно.

Вместе со мной был только один переводчик – Рокке, испанец по национальности, с 1936 года живший в СССР, и его супруга Нина. Они могли общаться, но военной терминологии абсолютно не знали. Проблема была достаточно серьезной. Ведь мы учили кубинцев воевать на сложной боевой технике, сама учеба была связана с риском для жизни. А когда не можешь объяснить даже элементарные меры безопасности – проблема усугубляется неизмеримо.

Несмотря на все трудности с общением и профессиональным переводом, мы умудрялись даже проводить командно-штабные учения. Сложность состояла в том, что нами готовились не только солдаты, но и офицерский состав – командиры полков, штаб дивизии.

Почему так получилось, что мы оказались без переводчиков? Над этим вопросом я потом часто задумывался, но не находил однозначного ответа. Советские войска и техника в большом количестве направлялись за тысячи километров от родного дома, в другое полушарие в совершенно незнакомую нам страну. Людей, знающих русский язык, на Кубе тогда вообще не было. Но в нашем Генштабе ни у кого не возникла мысль: «А как же наши ребята будут общаться с кубинским населением и местными органами власти?» Удивительно, мы взяли с собой полный запас провианта из расчета на целый год. Значит, в Москве не исключали, что мы можем пробыть на Кубе около года. Предусмотрели массу деталей, но не переводчиков. Даже тогда, когда ракетный кризис миновал и мы занялись планомерной подготовкой кубинских военнослужащих, проблема с переводчиками по-прежнему игнорировалась.