Шрифт:
Она сделала над собой колоссальное усилие и посмотрела милиционерам в глаза. Высокий смотрел на нее довольно добродушно, а квадратный наоборот – исподлобья сверлил ее тяжелым взглядом. Его лицо казалось Лёке знакомым. Где-то она видела этого квадратного человека, но только где – никак не могла припомнить.
– Вы ведь Ольга Колесник? – спросил высокий.
– Да, – бодро ответил живущий сам по себе голос.
– Вы работаете садовником у Константина Петровича Воронова? – продолжил высокий.
У Лёки потемнело в глазах.
– Не работаю, – бойко ответил голос. – Раньше работала, а потом Снежанна Александровна меня уволила. Неделю назад. Я ее кусты погубила, рододендроны. Очень дорогие… Я не специально, даже не представляю, почему это получилось, но она меня все равно выгнала!
– Да, нам это известно, – сказал высокий. – А после того, как она вас уволила, вы ее видели?
– Нет, – ответил Лёкин голос. – Я тут дома, по хозяйству. Сами знаете – новую работу трудно найти. Ой, а почему вы спрашиваете? Что-то случилось?!
– Снежанна Александровна пропала, – сообщил высокий. – Вы что-то об этом слышали?
– Нет – откуда?! – довольно натурально удивился голос. – А что значит – пропала?
– А то и значит, что мы не можем ее найти! – пояснил высокий. – Машину нашли, а ее – нет. А вы случайно ее машину не видели? Ее невдалеке от вашего дома нашли.
– Машину? – удивился голос. – У них хорошая машина! Импортная, большая. Впрочем, я в машинах не разбираюсь, и прав у меня никогда не было… Нет, не видела я ихнюю машину!
– Юра, пошли, мы теряем время, – вдруг сказал квадратный.
И Лёка сразу же его узнала. Это же был Вася Шишкин – ее друг детства. Да, конечно, он ведь мечтал стать милиционером, как отец, и выходит – стал! Вон он какой – строгий, важный. Только держится почему-то так, словно ее не знает.
Лёка не решилась спросить, почему.
– Да, мы пойдем, – сказал высокий. – А вы, если что-то узнаете, обязательно нам сообщите, хорошо?
– Сообщу, обязательно сообщу! – сказал живший своей отдельной жизнью голос.
Милиционеры пошли прочь от двора.
Лёка смотрела им в след. Ноги у нее подкашивались. Только сейчас она поняла, что если бы Снежанна минуту назад закричала погромче, то эти двое непременно услышали бы ее, несмотря на непрекращающийся собачий галдеж.
Лёка тяжело нервно вздохнула, подхватила ведро и побрела в дом.
Зайдя в дом, она оставила ведро на кухне и пошла к Снежанне.
Снежанна лежала на диване и сонно протирала глаза.
– С добрым утречком, – сказала она Лёке. – Сегодня у нас что́ на завтрак? Каша?
– Каша, – сказала Лёка. – У нас всегда каша. Для супа нет картошки. И мяса тоже нет.
Снежанна села на диване и поморщилась.
– Как же скучно у тебя, подруга! – пробормотала она. – И музыка на кассетах скучная, и книжки скучные. Слушай, у тебя что-то не такое занудное есть, а? В смысле – почитать? Детектив там или про любовь роман? А то все Толстой да Тургенев… Тоска одна!
– Не знаю, – сказала Лёка и тяжело опустилась на стул. – Я поищу. Давай руку!
Наверное, у голоса Лёки закончились силы. Теперь он предательски дрожал.
Снежанна изумленно посмотрела на нее, но руку протянула.
Лёка защелкнула наручники. По ее лицу стекали капельки пота.
– Ты не заболела, подруга? – иронично спросила Снежанна. – А то на тебе лица нет. Наручники сними – я за врачом сбегаю!
– Из милиции приходили, – сообщила Лёка, опускаясь на стул.
– Как – из милиции?! – спросила Снежанна оторопело. – Они были здесь? В доме?!
Лёка отрицательно покачала головой.
– Нет, мы поговорили на улице. Тебя уже ищут.
– И… И что? – пробормотала Снежанна.
– Не нашли пока! – Лёка даже хохотнула нервно. – Фу!.. Я думала – в обморок там упаду! Сердце как колотится!..
Снежаннна смотрела в пол и о чем-то думала.
– Значит, они просто поговорили с тобой – и ушли? – спросила она. – Но так не может быть!
Лёка пожала плечами.
– Как раз может, – сказала она. – А с чего им меня подозревать? Ну, дружили когда-то – так это сто лет назад было. Ну, копала у тебя грядки, цветочки твои поливала – так ты ж меня сама уволила. Костя твой это видел, да и вопила ты так, что все соседи, наверное, слышали! А о том, что я потом к тебе приходила, не знает никто – забор у вас высокий, что за ним творится – не видать! Так что не подозревают они меня. Во всяком случае, пока не подозревают!