– Ни в коем случае! – сказала Ольга. – Моя ценность для них после этого сильно упадет. Пусть сами попробуют кого-нибудь найти. Во-первых, не с их способностями искать, а во-вторых, я сама пока их не видела. Наверное, у нас их вообще очень мало. Может быть, они кого-нибудь и найдут, но это будет не скоро. И мало найти, попробуй еще уговорить. Хотя можно в него не переселяться, а просто купить деньгами, а потом обучить. Сегодня нужно выкроить время, чтобы я тебя научила всему тому, что в последние дни узнала от доров и накопала сама. Слушай, а где Уголек? Ага, он в нашей спальне. Ты иди умываться, а я сейчас тоже подойду.

– Ну и куда это годится? – спросил отец, когда Ольга поставила рядом с собой табуретку для кота. – Это безобразие нужно прекращать. Где это видано, чтобы котов сажать за стол?

– Па, не шуми, – попросила дочь. – Он уже не совсем кот. Я его слишком сильно толкнула в развитии. Он уже и нашу речь понимает. Не всю, но многое. Уголек, покажи, где вилка. Видишь?

Кот, придерживая себя лапой за край стола, второй показал на одну из лежавших на нем вилок, после чего с укором взглянул на Егора.

– Бедный парень! – сказал тот. – Ты с этим доиграешься. Он уже на голову больше взрослого кота и продолжает расти. А теперь еще и разум. Мало того, что из-за него обратят внимание на тебя, ему самому будет трудно жить. Это же одиночество на всю жизнь. Или ты ему и самку так же будешь делать?

– Там будет видно, – ответила Ольга. – Уголек, хочешь оладьи со сметаной? Вот и умница! Не останешься ты один, у тебя есть я. Папа, спасибо за оладьи. Сейчас поедим, и я тебе все расскажу.

– Он собирается выходить, – сказал заместитель начальника СБ Михеев. – Общая готовность. Баранов, не перестарайтесь!

– Не беспокойтесь, Александр Ильич, – прозвучало из наушника. – Все будет тип-топ.

Минуты три ничего не происходило, потом отворились двери подъезда и из него вышли двое крепких мужчин, которые выволокли третьего. Видимо, он был без сознания. Подхватив его под руки, они бегом кинулись к стоявшему у подъезда «вольво», запихнули в машину свою добычу и сели сами. Когда выехали со двора, один из них покинул салон для того чтобы поменять номера. Десять минут езды по городу, и «вольво» въехала на охраняемую территорию каких-то складов. Остановились у небольшого одноэтажного здания. Все еще не пришедшего в себя мужчину вытащили из машины и занесли в него. Допрос захваченного происходил здесь же, в приспособленном для этих целей подвальном помещении.

– Приведите его в чувство! – приказал Михеев.

Один из его подчиненных взял флакон с нашатырем и поднес его к носу пленника. Тот зашевелился и начал стонать.

– Говорил же, чтобы работали аккуратно! – недовольно сказал Михеев. – Делайте, что хотите, но чтобы он сейчас мог говорить.

Пострадавшему плесканули в лицо холодную воду и что-то укололи в вену. Через пять минут он уже был в сознании и со страхом рассматривал помещение и находившихся в нем людей.

– Ну что, Лыткин, будете говорить без того, чтобы вас резали на куски? – спросил его Михеев. – Нам нужно знать, что ваш шеф предпринял против группы Дерешкова, и куда запропастился сам. Вы один из самых близких ему людей и не можете этого не знать. А скоро узнаем и мы. Если будете умным человеком, выйдете отсюда на своих ногах. Более того, вам предложат поменять команду. Станете упрямиться, добавите нам работы, но результат будет тот же самый. Для нас, а не для вас. Вас в этом случае вынесут отсюда в полиэтиленовом мешке и где-нибудь закопают. Жаль вашу молодую жену. Настолько жаль, что я, пожалуй, отправлю всех своих парней ее утешить. Надеюсь, она хорошо справится и переживет их визит.

– Говорить вам, что я этого не знаю, бесполезно? – немного справившись со страхом, сказал тот, которого назвали Лыткиным.

– Верно понимаете, – улыбнулся Михеев. – Начинайте петь.

– Мне кое-что известно, но очень мало, – сказал Лыткин. – Могу лишь назвать тех, с кем особенно часто в последнее время контактировал Фадеев. Если что-то затевалось, наверное, они должны знать. Лично я о каких-то делах против Дерешкова действительно ничего не знаю, а о самом Фадееве знаю только то, что он не уплыл в круиз, а куда-то уехал. Ему за месяц до этого купили легковой броневик. Причем покупали так, что об этом мало кто знал. Это все. Можете резать на куски, но я вам все равно ничего больше сказать не смогу, просто не знаю.

– И кто же с ним работал?

– Третьяков и Рогов. Это из наших. Были и люди со стороны, но они шли не через меня. Можно попытаться узнать фамилии у секретаря, но это без гарантии.

– А секретарь может знать, куда делся шеф?

– Вряд ли, – подумав, ответил Лыткин. – Скорее знает кто-то из нашей службы охраны. А может быть, не знают и они, во всяком случае, с собой Виктор Олегович никого из них не взял. Если он действительно затеял игру против вашего шефа, мог вообще никому не раскрыть, куда поехал. Связаться с ним можно, и не зная адреса.

– Ну что же, – задумчиво сказал Михеев. – Попробуем потянуть за те ниточки, которые вы нам дали. А вам пока придется в ожидании результатов поскучать. Не здесь, вас отвезут в другое место.

– Вы сегодня первые, – сказал Нор Сергею и Вере. – Закатывай мотоцикл во двор, Хитрец его не тронет. Вера, пусть он возится со своим драндулетом, а ты иди в дом. Видно же, что замерзла.

Девушка не стала спорить и зашла в прихожую. Здесь ее уже ждала Ольга.

– Привет! – поздоровалась она. – Снимай куртку и надевай тапки. Пошли в комнату, поговорим. Как у тебя проходят тренировки, успехи есть?