Спустилась быстро. Стас стоял у своего автомобиля. Настя это отметила про себя, ведь мог бы посидеть в тёплом салоне…

 -- Привет. – Не глядя ему в глаза быстро выговорила и стала напротив.

 -- Ты бы ещё тапочки обула и в халатике выскочила.

 -- Я же сказала, что не могу.

 -- А через не могу? – Он ухмыльнулся, достаточно дружелюбно, давая надежду на лучший исход встречи. – Садись, поехали.

 -- Куда? Я ведь в таком виде…

 -- А чем ты думала, когда выходила ко мне? – Стас смотрел, как она прячет взгляд и решил не мучить её. – Хочу провести этот вечер с тобой. – Пояснил он и открыл дверь.

 -- Стас. Наверно надо что-то прояснить… -- Она смотрела в его глаза и видела непонимающий взгляд, наверно казалась в этот момент последней дурой, отказываясь от такого, вроде бы, заманчивого предложения, поэтому, не дожидаясь вопросов с его стороны (а он и не собирался их задавать), продолжила. – Я жду парня из армии.

 Сказала, выдохнула, но легче почему-то не стало.

 -- Да я вижу. – Стас посмотрел с насмешкой. – Ждёшь, скучаешь…

 Он приблизился, распахнул полы не застёгнутого пальто, обеими руками обхватил её за талию, одновременно сдавливая с боков и прижимая к себе. Поцеловал достаточно грубо, и как всегда глубоко засунув язык, своей рукой удерживал её затылок, чтобы не было даже возможности сопротивляться. Резко отстранился и провёл рукой по внутренней части бедра, при этом смотрел в глаза, неотрывно. Его рука резко рванула вверх, пока не упёрлась в пах. Настя дрогнула, почему-то сопротивляться не могла, только внутренне сжалась и дыхание затаила.

 -- Тебя волнуют мои прикосновения? – Он говорил немного безразлично, даже с ноткой призрения, по крайней мере, Насте именно так и показалось.

 -- А разве может быть иначе?

 Ответ созрел в голове сам собой, хотя звучало совсем неуверенно. Настя предпочла бы сказать что-то более отвлечённое, но под пристальным тяжёлым взглядом, ничего другого придумать не получилось.

 -- Не должно волновать. Если ждёшь. – Теперь в его словах был явный упрёк.

 Он прижался к Насте с новой силой, буквально вжав её в машину, которая обжигала своим холодом даже через пальто. Рука скользнула под кофточку и обнаружила там голое и очень горячее тело (переодеваясь в спешке, Настя не смогла найти подходящую футболку, а в мыслях даже не возникла возможность оказаться в таком невыгодном положении), погладила по спине, но не успокаивающе, скорее он её изучал. К её уху наклонился и очень чётко и уверенно проговорил:

 -- Я хочу провести этот вечер с тобой, и если ты не хочешь зайти в ресторан в этом нелепом костюме, то я бы посоветовал срочно переодеться. У тебя есть десять минут.

 И Настя пошла. Пошла и даже не на секунду не усомнилась в правильности решения Стаса. Это было немного непривычное чувство, но спорить с ним не хотелось, даже и в мыслях не возникло возразить. И дело вовсе не в том, что она испугалась или что-то подобное, у неё просто не было такого желания. Этому мужчине хотелось подчиниться, от него веяло уверенностью, спокойствием, он знал, что делал. И, надо признаться, ей нравилось, как он владеет ситуацией, как принимает решения. Если бы на его месте сейчас оказался Сергей, то Настя даже в дискуссию бы не вступала, а просто отказалась и всё. Но это был не Сергей.

 Настя уложилась в предложенные десять минут и даже, можно сказать, выглядела при этом прилично. Стас молчал. Молчал всю дорогу и когда вошли в ресторан. Он сразу заметил неловкость со стороны Насти и не собирался мучить её: сам сделал заказ, лишь взглядом, удостоверившись, что та не против. Такое молчание напрягало. Стас глубоко и шумно вздыхал, не отрываясь смотрел на Настю, а она наоборот, старалась дышать как можно реже, но от этого становилось только хуже, да и выглядела она при этом глупо.

 -- Так значит, парня ждёшь… -- Ухмыляясь, начал он. – И давно?

 Такой вопрос звучал более, чем провокационно, но ответить на него нужно было правду, хотя и не хотелось.

 -- В прошлое воскресенье ездила на присягу.

 Стас от смеха даже водой поперхнулся, улыбаясь покачал головой, а затем и вовсе расплылся в улыбке.

 -- Ждё-ё-ёшь… -- Потянул он с издёвкой.

 -- Перестань, мне неприятно.

 -- А что такого я сказал?

 Его глаза откровенно смеялись, не смотря на то, что он постарался сделать серьёзное лицо.

 -- Просто странно. Обычно, если всё же ждёшь, -- на этом слове он снова не сдержал улыбки, -- то как-то скромнее ведёшь себя.

 -- Ты считаешь, что я веду себя не скромно? Что ты сейчас имеешь в виду?

 -- Даже не знаю, что тебе на это ответить.

 -- Но ты ведь о чём-то думал, когда сказал это.

 Настя наступала, возмутилась, она не понимала, почему он так о ней говорил, ведь она сама никогда бы так себя не повела, от неё не исходило никакой инициативы… или он прав и её безмолвное согласие уже само по себе преступление. Опыта в таких вопросах явно не хватало.

 -- Я думал о том, как ты отвечала на мои действия.

 -- И как? – Не успокаивалась она.

 -- С желанием…

 -- А ты меня ни с кем не путаешь?

 -- А ты в этом сомневаешься?

 -- Уже начинаю.

 -- Признайся, я тебе нравлюсь. И то, что я делаю тебя устраивает. В разумных пределах, разумеется.

 Настя даже не нашла, что ответить на такую его самонадеянность. Рот открыла, а сказать от возмущения ничего не смогла и его это повеселило. Такая реакция лишь подтверждала его слова. А Настя задумалась, ведь он прав, действительно прав, и он это понимает, отчего и ведёт себя так же нагло. Она внимательно посмотрела на него и вдруг поняла, что он красив, очень красив, даже спорить с этим бесполезно. Наверно в этот момент она впервые посмотрела на него оценивающе, а не просто зыркнула в глаза от страха. Он был высокий, спортивный. Его тёмные густые волосы немного вились и опускались на лоб такой же густой чёлкой. Карие глаза источали радость и непрерывный поток жизненной энергии, брови широкие и правильные забавно подпрыгивали, когда Стас пытался изобразить удивление. Губы пухлые, то и дело расплывались в улыбке. Всё, в общем, было в его пользу. Когда он первый раз навалился на Настю, она непроизвольно сравнила его с медведем и это первое впечатление оказалось наиболее верным при повторных попытках оценить его, как мужчину.