Поглощённая своими мыслями я не услышала, что сказал Зеро.

– Не беспокойся, мы никому не скажем о том. Кто. Ты. Такой.
– Он знает, кто скрывается под маской Зеро?
– Я же... Воробей. Капитан Джек Воробей.
– Лидер 'кровавых' вытаскивает из ножен искривлённый нож и показывает им на своих солдат.
– Мы австралийские повстанцы. Сражаемся за демократию, правосудие, справедливость и достижение всеобщего равенства.
– Кто? Австралиец? Австралия же нейтральная страна.
– Так получилось, что Австралии наши услуги стали не нужны, и мы были вынуждены переехать в одиннадцатый сектор, дабы помочь японцам освободиться от оккупации и выкинуть со своей территории тоталитарную Британскую Империю, которая выступает против всемирного равенства и братства.
– Он что псих? Или наркоман?
– На этом складе мы воплощаем одно из наших правил, которое звучит как 'Воруй, убивай, еби гусей'.
– Чувствую, что я покраснела.
– Две трети правила уже выполнены.
– ОЙ! Их же тут двадцать человек! Боги прошу Вас, пусть его слова окажутся шуткой иначе мне придётся убить себя!
– А если серьёзно Зеро, то нам с тобой нечего делить. Вы можете, сейчас забрав своё оружие тихо-мирно покинуть этот склад и мы друг друга больше не увидим.
– Да-да-да! Мы очень хотим уйти!
– Так же можете прихватить с собой наркоманов, которые находятся в четвёртом ангаре. А ещё мы можем встретиться и заключить союзническое соглашение о взаимопомощи между нашими организациями. Выбор за тобой Зеро. Что ты выберешь?

Я с надеждой посмотрела на Зеро.

– Мы заключим договор.
– Будто гора с души упала.

– Вот и отлично.
– Этот Джек Воробей достал из кармана телефон.
– Лови.
– И кинул его Зеро.
– В телефонной книжке есть мой номер. Если же опасаешься маячков, то можешь переписать номер и звонить со своего телефона. Раз мы всё обговорили, то тогда до свидания. И оружие своё заберите.

Парни начали подбирать свои автоматы. Мной завладели два чувства. Счастье из-за того что нас отпустили и страх от того что посторонние люди узнали кто я такая. Мы покинули территорию склада. Забираюсь в кабину 'бурая'. Теперь надо свалить отсюда как можно быстрее. Вдруг австралийцы передумают.

*Больница, четырнадцать часов спустя*

Мама. Я сижу возле твоей кровати и плачу. Сегодня днём позвонили из полиции и сказали, что обнаружили мою мать.

– Это постнаркотический эффект.
– Произнесла стоящая за моей спиной полицейская.
– Она может только говорить. Ей потребуется время, чтобы поправиться.

Рефрен. Она принимала рефрен. Зачем мама?! Офицер полиции покинула палату, оставив нас наедине. Мама смотрит в никуда. Такое ощущение, что осталась только оболочка.

– Приговор вынесен. Двадцать лет.
– Произнесённые слова тяжелым грузом ложатся на душу. Двадцать лет тюремного заключения за употребление наркотиков.
– Зачем мама?

– Ради тебя, дура.

Я вскочила. Передо мной стоял мужчина выше меня ростом. Одет просто. На голове чёрная кепка с широким козырьком, бросающим тень на лицо, солнцезащитные очки, синяя куртка с капюшоном, на руках строительные перчатки, джинсы и чёрные туфли с острым носом. Отличительные приметы - густая чёрная борода.

– Кто вы? Я позову полицию.

– А вот этого делать не надо, красавица. Лучше посмотри один видеоролик.
– Незваный гость бросил на мамину кровать телефон. Я же не спешила его брать в руки.
– Бери не бойся. Тебе будет очень интересно.

Бородач улыбнулся. Хватаю телефон. На экране мобильника значок видеоролика, называется 'Каллен Стадтфилд'. Жму на воспроизведение. Съемка ведётся при помощи ПНВ. В поле зрения камеры попадает женщина похожая на мою мать. Она говорит, обращаясь к пустоте:

– Эй, эй! Не бегай так. Эй, Наото! Тебе нужно смотреть, чем занимается Каллен. Каллен... Наото... Я здесь. Я всегда буду с тобой, Каллен. Рядом с тобой. Слава Богу, Каллен. Ты сможешь стать британкой. Когда это произойдёт, тебя больше не будут обижать. Ты сможешь свободно путешествовать и звонить сколько угодно!

МАМА! В памяти мелькают воспоминания. Приходит понимание.

– Вот почему...
– Шепчу.
– Вот почему ты осталась в этом доме? Только ради меня... Дура... это я.

Слёзы. Телефон выпал из моих рук. Человека принёсшего его уже нет в палате. Он исчез, так же как и появился. Я опускаюсь перед кроватью на колени, положив руки рядом с маминой рукой. Я всё решила для себя. Назад дороги нет. Только вперёд.

– Подожди. Мама, я изменю, мир до того, как ты поправишься.
– Мой голос срывается от переполняющих меня эмоций.
– Мы будем вместе жить в нормальном мире. Так что... так что...
– Я почувствовала прикосновение и посмотрев вниз увидела, что мамина рука коснулась моей.

– Постарайся. Постарайся, Каллен. Моя доченька.
– Выражение лица мамы не изменилось. Я вытерла слёзы рукавом.

– Да, постараюсь...
– киваю. Счастье. Слёзы выступает снова.
– Я буду стараться изо всех сил!
– Мой голос срывается на крик. Улыбаюсь. Я сделаю это мама! Я тебя освобожу! Обязательно освобожу!

*20 минут спустя*

Печаль и радость. Я шла по тротуару, размышляя о незнакомце, принёсшем телефон. Кто он такой? Медперсонал, находившийся в регистратуре, не видел этого человека. Но мобильник есть, он лежит у меня в кармане.