– А ты помнишь ту девушку, с которой ты тогда танцевал? – Аня пытливо смотрела на мужа, ожидая его реакции на свой вопрос.

– Так… - он неопределённо пожал плечами и почему-то слегка покраснел, - В общих чертах.

– Но ведь она тебе понравилась? Ты же не просто так пришёл к институту с букетом?

– Сначала понравилась… - было видно, что Сашка отвечает с неохотой, - А потом… Хорошо, что она замуж вышла!

– Железная логика! – Анюта невольно рассмеялась, - Понравилась, но хорошо, что вышла замуж!

– Ну, да… - муж тоже смущённо улыбнулся, - Я не то хотел сказать… Я хотел сказать, что хорошо, что я встретил тогда именно тебя, а не кого-нибудь другого. Я ведь после той встречи только о тебе и думал… Потом ещё несколько раз приезжал к вашему институту. Но искал уже только тебя. Я же рассказывал… мне сказали, что ты бросила учёбу и уехала.

– А Сандру… больше не видел?

– Кого?

– Ну, Алю.

– Нет, не видел. Я тебя искал…

– У вас с ней что-нибудь было?.. – вопрос всё-таки вырвался наружу… В ожидании ответа Аня снова подняла на Сашу пытливый взгляд.

– С кем?.. – ей показалось, что он переспрашивает нарочно, чтобы оттянуть время.

– С Алей.

– Нет… - он снова пожал плечами, и Анюте показалось, что муж слегка замешкался с ответом, - Что у нас могло быть? Потанцевали пару вечеров, и всё. Я знал её имя, знал институт… Только поэтому решил найти.

– Правда, ничего не было?

– Ну, конечно, правда…

Поздно вечером, проводив Сашку, Анюта долго ворочалась в постели.

«Ну, чего прицепилась?.. А, если он спросит, было у меня с кем-то до него или нет?..» - мысленно корила она себя, в то же самое время чувствуя, как невидимый червячок ревности, совершенно непонятной в её ситуации, предательски подтачивает женское самолюбие.

Саша, действительно, не задавал лишних вопросов. О прошлом Анюты он знал немного, лишь то, что она рассказывала ему сама – бросила иняз из-за неудачной любви… её парень женился на другой… она уехала, потом перевелась, и больше вспоминать об этом не хочет. Имён Аня не называла, а Саша не спрашивал. Он был счастлив уже тем, что Анечка – с ним… А больше ему ничего и не нужно.

«Всё будет хорошо… Главное, чтобы Виталик больше не напоминал о себе…»

***

Зло хлопнув дверью, Виталий рывками сбросил с себя тёмно-бордовые, в прострочку, туфли на завышенном каблуке и, громко топая, прошёл в кухню. Подставив под сифон стакан, наполнил его газировкой и нервно, в два глотка, осушил содержимое. Июньское солнце пригревало сквозь прозрачный тюль, наполняя помещение теплом и уютом, но он безжалостно задёрнул лёгкие шторы и так же, рывком, открыл холодильник. Барабаня пальцами по дверце, пробежался взглядом по заваленным продуктами полочкам.

– Ты чего шумишь? – Александра, щурясь спросонья, показалась в дверях, - Я только Мишку уложила…

– Ничего, - со стуком захлопнув холодильник, Виталий открывал одну за другой крышки на кастрюлях, - у нас что, на обед ничего нет?

– Ой, я не успела… - выпятив вперёд большой живот, Аля взялась ладонями за поясницу, - Миша капризничал, не до того было. Пожарь себе яичницу…

– «Ой, я не успела!.. Ой, пожарь яичницу!..» - всплеснув руками Виталик передразнил жену, - Ты вообще что-нибудь успеваешь? Курица…

– Виталик, мне тяжело, у меня уже живот опустился…

– У тебя всю жизнь отговорки!

– Я была с ребёнком!

– А другие как?! Всё успевают, и даже с животами… и, между прочим, у них нет домработниц! А у нас сразу понятно, когда Галина выходная! Кастрюли пустые, дома не убрано! Самой не противно?!

– Мне ты противен, понял?! – Александра с обидой смотрела на мужа, - Поносил бы сам такой живот, посмотрела бы я на тебя!

– Тебя никто не заставлял, - швырнув на плиту сковородку, тот разбил в неё три яйца, - это была твоя идея.

– Скотина… - резко повернувшись, Аля шагнула к выходу, - Чтоб ты сдох…

Поджав губы, супруг оставил последнюю фразу без ответа. В последнее время такие выражения в свой адрес Виталий слышал довольно часто, сам не оставаясь в долгу. Второго ребёнка Александра носила против его воли. На все уговоры сделать аборт она ответила отказом, вызвав у мужа вместо ожидаемого прилива любви прилив ненависти. Она снова подурнела лицом, а, заодно, и характером, особенно теперь, перед родами. Вероника Григорьевна, которой иногда случалось быть свидетельницей перепалок дочери с зятем, заступалась за Виталия, выговаривая Але, что так с мужчинами обращаться нельзя. Самому же Виталику тёща советовала не обращать внимания на грубость жены и списывала её поведение на тяжело протекающую беременность. Она просила зятя проявить терпение и снисходительность, предполагая, что после рождения ребёнка Александра изменится, и станет вновь ласковой женой. Верилось ему мало, но он обещал потерпеть, тем более, что других вариантов пока не было.