Я не верил своим ушам и глазам, но Пэм действительно была беззаботна и приветлива.

– Ну, хватит об этом. Все рассеялось как дым. Во как заговорил! С вами, чего доброго, станешь поэтом. За тебя, Пэм, от всей души.

Мы выпили, помолчали.

– Вовремя ты приехал, Джек, – проговорила Пэм.

Я сел.

– Ладно, проехали. – Я обернулся к Берни. – Кендрик договорился насчет осмотра посадочной полосы. Третьего вылетаю.

– Лихо ты взялся за дело, – похвалил он. – Сам я в жизни не догадался бы осмотреть полосу.

– Полоса-то наверняка в порядке, зато я, может быть, узнаю, кто покупатель Кендрика.

– Разве это важно?

– Как знать. Мне не нравится Кендрик. Вдруг ему вздумается надуть нас. А если узнаем, кто покупатель, тогда уже мы будем заказывать музыку.

– Кендрик не станет надувать.

– Надеюсь, но мне будет спокойней, если я выясню личность покупателя.

– Что ж, давай. Как у тебя с деньгами, Джек?

– Долларов триста не помешали бы. Два дня там и билет на самолет.

Берни отсчитал мне пятьсот долларов.

– И вот еще что, – сказал я, пряча деньги в карман, – у тебя есть пистолет?

Берни опешил:

– Этого еще не хватало. Зачем тебе?

– Мы играем с огнем. Кендрик теперь ненавидит меня лютой ненавистью. Не ровен час, на полосе произойдет со мной несчастный случай. Без меня ему заживется гораздо вольготней.

– Ты серьезно?

– Если есть пистолет – дай.

Он помялся, потом ушел в спальню и вернулся с автоматическим пистолетом 38-го калибра и коробкой патронов. Не говоря ни слова, протянул мне оружие.

– Спасибо, – поблагодарил я.

Наступило неловкое молчание, потом он сказал:

– Завтра Эссекс летит в Лос-Анджелес. Мы с Гарри вернемся только в субботу вечером.

Я невольно покосился на Пэм.

– Тогда, может, встретимся вчетвером в воскресенье, в том же кафе, в шесть вечера? – предложил я. – Как раз я вернусь из Мериды и привезу какие-нибудь новости.

Олсон кивнул:

– Я передам Гарри.

– На сей раз обойдемся без Кендрика.

Олсон снова кивнул.

– И еще одно, Берни, если я не вернусь в воскресенье, не связывайся с этим делом. Значит, оно опасно.

Под его встревоженным взглядом я вышел из коттеджа.

Я успел принять душ и побриться, а было всего двадцать минут девятого. От Тима доносились звуки включенного телевизора. Я постучал к нему.

– Тим, нет желания порастрясти кошелек мистера Эссекса? – спросил я, когда он открыл.

– Всегда готов. Куда поедем?

– Прошвырнемся по городу.

По дороге в Парадиз-Сити я спросил словно невзначай:

– Ну, как продвигается полоса?

– Нормально, – ответил О'Брайен. – Без проблем. Растет на глазах, через три недели сдадим.

– Говорят, такую же полосу строят в окрестностях Мериды. Ты ничего не слыхал?

– Под Меридой? А как же, – хмыкнул О'Брайен. – Над ней пришлось попотеть, но сейчас она уже закончена. Это работа моего закадычного приятеля Билла О'Кэссиди. Только вчера говорил с ним по телефону, советовался насчет скальной породы. Билл, почитай, лучший мастер в нашем деле. Ждет не дождется сдачи объекта. Сыт, говорит, Юкатаном по горло.

– А полоса готова?

– Да, конечно.

– О'Кэссиди? Знал я одного Фрэнка О'Кэссиди. Может, родственник?

– Может. У Билла брат служил во Вьетнаме, в шестом воздушно-десантном батальоне. Но его звали Шон. Погиб. Наградили «Серебряной Звездой».

– Это не тот.

Я остановил «альфа-ромео» у казино.

– Давай поедим.

После изысканного ужина я ненавязчиво вернулся к прерванному разговору:

– А твой дружок О'Кэссиди не в «Континентале» живет?

– Он в «Чалко».

Тут к нам подчалили две смазливые бабенки и поинтересовались, не желаем ли мы поразвлечься. Я сказал, что в другой раз, и они, улыбнувшись, отошли, покачивая бедрами. Я подозвал официанта и подписал счет.

– Тим, а как насчет бай-бай? Тебе ведь с утра на работу.

– Вкусно поели. – Тим поднялся на ноги. – Эх, везет же некоторым!

На обратном пути я напряженно обдумывал план действий. В Мериду решил вылететь на следующее утро. Проводив Тима до его кровати, я позвонил в «Флорида эйрлайнз» и заказал билет на самолет, вылетающий в Мериду в 10.27. Тем самым я на сутки опережал расписание Кендрика, а у меня было предчувствие, что в делах с этим жирным педиком любая фора мне только на пользу.