— Это умно, организовать компанию, — сказал он и сощурился.

— Да. — Я твердо взглянул на него. — Самолет не взлетит, пока не придет сообщение об уплате денег.

— Я понял. — Он помолчал, раздумывая, и продолжал:

— Если вам нужен юрист в Мексике…

— Я сам все сделаю, — прервал я его. — До скорого.

Я поехал в агентство аэрофлота и взял билет на рейс в Мехико на десять часов шестого сентября. Потом от нечего делать поехал на пляж и провалялся там весь день, болтая с девочкой с хорошей фигурой, а с мозгами, как у курицы. Во всяком случае, она меня развлекла своей глупостью, а когда солнце стало садиться, она заявила, что возвращается домой готовить еду своему мужу. Мы мирно расстались.

Я решил, что должен напоследок выпить с Тимом, но нашел его уже пьяного. Он принес свои извинения мне и объяснил:

— Я улетаю завтра утром. Мне предложили хорошую работу в Родезии.

— Вы, строители аэродромов, ездите по всему свету.

Мы напоследок выпили вместе, попрощались, и я ушел. Мне не хотелось ехать в город одному, и я пошел в местный ресторан, немного поел и, вернувшись в домик, включил телевизор.

Около 22 часов раздался телефонный звонок, и женский голос спросил:

— Мистер Крейн?

Я вздрогнул. Мне не надо было вспоминать, кто звонит. Голос миссис Эссекс был особого тембра и не забывался.

— Привет, — ответил я.

— Я буду в своем домике с 24 сентября пять дней, — сказала она. — Вы приглашаетесь туда. — И она повесила трубку.

Я тоже положил трубку, выключил телевизор и, откинувшись в кресле, закурил. С той самой встречи я часто думал о ней, предполагая будет ли продолжение… Теперь я знал, что будет. Я приглашен на пять дней! Пять дней один в укромном домике! Но ждать надо целых восемнадцать дней! В эту ночь мне было не до сна.

На следующий день я получил паспорта. Кендрика не было и де Марке отдал их мне. Паспорта были вполне приличные, меня звали Джек Мортон.

— Вы удовлетворены? — спросил он.

— Да. Передайте толстяку мой поцелуй, — ответил я и удалился.

Мой старик приехал на станцию встретить меня. Он оказался еще выше, тоньше и еще более постаревшим, чем раньше.

Мы поздоровались и направились к его потрепанному «шевроле».

— Ну как дела, Джек? — спросил он, направляясь в сторону дома.

— Хорошо. А как дела у тебя?

— Обычно. В моем возрасте уже не ожидаешь чего-то нового и необычного. В банке дела идут хорошо, на этой неделе у нас появилось еще четыре новых вкладчика.

«Какой прогресс!» — подумал я, вспомнив о миллионе с четвертью, которым я вскоре буду обладать.

— Это здорово, папа.

— Да, неплохо. У меня на ужин сегодня превосходное мясо, тебе понравится, сынок.

— Конечно.

— Ты хорошо выглядишь.

— Этого у меня не отнимешь.

Потом мы помолчали. Он вел машину, а я смотрел на улицы, на маленькие магазинчики и редких прохожих. Некоторые из них приветствовали старика. Я уже начал сожалеть, что приехал сюда, но ведь это в последний раз я его вижу. Через тридцать дней я для него умру и должен буду остаться навсегда мертвым.

Когда мы приехали домой, я поднялся в свою маленькую спальню — какой контраст с домиком на аэродроме Эссекса — и распаковал вещи. Затем я спустился вниз в гостиную, и старик вытащил откуда-то виски.

— Наливай, Джек, сам, — сказал он. — Я уже не пью. В моем возрасте виски уже не стоит пить.

Я искоса посмотрел на него.

— Ты здоров, папа?

Он слабо улыбнулся в ответ.

— Мне шестьдесят девять лет. Для моего возраста я чувствую себя хорошо. Ты присаживайся за стол и выпей.

— Когда ты собираешься уйти в отставку?

— Я хотел уже уходить, но мои клиенты не хотят, чтобы я уходил, и я решил работать, пока могу ходить. — Он опять улыбнулся. — А пока я ходить могу.

Я налил себе немного виски, разбавил водой, положил льда и уселся за стол.

— Чем ты сейчас занимаешься? — спросил он. Хотя это было и не так, я сказал, что работаю на Эссекса, что буду обслуживать его новый самолет.

— Лейн Эссекс? — Старик выглядел довольным. — Умный человек… миллионер. Правда говорят, что он действует жестко. — Он пожал плечами. — Но как можно сделать такие деньги, не действуя жестко? — Он печально поглядел на меня. — Значит ты останешься в Парадиз-Сити? Мы будем редко видеться.