Они забрали эту планету по праву сильного. Победителей не судят, особенно когда речь идет о выживании расы. Но людям отступать некуда, а потому загнанный в угол зверь еще покажет свои клыки.
По праву сильного
Твой новый мир, ты веришь в него,
Обрекая на гибель врагов.
Твой новый мир, твой храм на крови
Он всегда будет только твоим…
Группа «Ария»
Десантный челнок вновь ощутимо тряхнуло. Ха'мон недовольно поморщился и открыл глаза. Почти все его бойцы бодрствовали – да и как при такой болтанке уснешь. Лишь близнецы Дром и Богис беззаботно храпели на весь отсек. Этим все нипочем. Где-то за переборкой вполголоса бранился Хорус – здоровенный детина, по прозвищу Шатун, кляня на чем свет стоит «криворукого летуна, которому только дерьмовозку можно доверять». Лекс-капитан невольно усмехнулся, выслушивая эту гневную тираду: «Опять штормит бедолагу». Вроде, матерый вояка, против которого даже сам Ха'мон, не рискнул бы врукопашную выступить, а в полете беспомощен, как ребенок.
Пилота им дали самого опытного. Другой давно бы проиграл схватку с разбушевавшейся стихией. Снежный циклон грозил сорвать всю операцию, но командование настояло на немедленном вылете. Ха'мон и сам прекрасно понимал – иного шанса покончить с лидером мятежников может больше не представиться.
Лекс-капитан хмуро посмотрел в иллюминатор. Где-то там, за пеленой метели, скрывается необъятное лесное море, которое аборигены называют тайгой. Он в полной мере разделял восторг своих соплеменников, впервые вступивших на эту планету. Когда-то их родная Меора, истерзанная теперь бесчисленными войнами и катаклизмами, была столь же прекрасна. То счастливое время помнят разве что пыльные хроники…
Некогда процветающая цивилизация неумолимо погружалась в пучину анархии, но нашелся тот, кто сумел сплотить свой народ. Император Галакс – живая легенда, духовный наставник меорийцев, имя которого сейчас произносят с трепетом и благоговением. Именно благодаря его стальной воле, киамы отринули вражду и распри, во имя выживания расы. С тех пор минуло больше двух столетий. У власти давно уже новый император, не менее достойный, но дело Галакса Созидателя живет и процветает. Научно-технический прогресс достиг небывалых высот. Меорийцы не только заново освоили, но и усовершенствовали технологию межгалактических перелетов. Началась эра колонизации. Но если планет, богатых минеральными ресурсами нашлось в достатке, то пригодных для проживания пока всего две. Обе оказались населены разумными гуманоидными видами, весьма примитивными в плане своего развития. Одну из них, на языке аборигенов именуемую Землей, как оказалось, меорийцы уже посещали несколько тысячелетий назад, оставив свой след в их культуре. Местные всерьез полагали, что древние посадочные маяки, которые они окрестили пирамидами, строились рабами. За обеими планетами установили наблюдение, и началась подготовка к силовому захвату.
На тот момент имперская армия уже успешно вела войну за две стратегически важные планеты с цивилизацией рекх'ан и насчитывала около миллиарда солдат. Однако для столь широкомасштабной военной кампании бойцов требовалось значительно больше. Благо, население Меоры за пару веков выросло до двадцати миллиардов киамов, живущих, в основном, на орбитальных станциях. Очереди на мобилизационные пункты были огромны. Еще бы, ведь каждому рекруту, отслужившему пять лет в десанте, гарантировался собственный земельный надел, на любой из покоренных планет.
Ха'мон, к тому времени с отличием закончивший военную академию, был зачислен в состав элитного Первого Десантного корпуса, которому предстояло колонизировать Землю. Собранных разведданных хватило, чтобы в считанные месяцы сломить сопротивление землян. Аборигены не смогли ровным счетом ничего противопоставить мощи меорийской армии. Победе киамов во многом способствовала разобщенность людей, извечная грызня между собой. Так на планете обосновались новые хозяева, забравшие ее по праву сильного.
За время войны население Земли уменьшилось на треть. Большинство выживших смирились, признав главенство киамов. Меорийцы не стремились к геноциду землян. Рабочие руки всегда нужны. Да и настраивать против себя местных – значит плодить смуту, пополняя ряды партизан. Люди отныне жили в огромных городах-резервациях и трудились на благо победителей, которые обеспечивали своих слуг всем необходимым. Достижения киамской медицины позволили не только победить все известные на Земле болезни, но и значительно увеличить продолжительность жизни коренного населения.
Само собой, далеко не все были согласны променять сытую жизнь на свободу. Очаги сопротивления то и дело возникали в разных уголках земного шара, но всякий раз жестоко подавлялись. Все, что оставалось у людей – лютая ненависть, которую они и выплескивали на врага. Ха'мон жил и сражался на этой планете уже без малого десять лет, но так и не сумел до конца изучить ее странных обитателей. Его соплеменники считали землян жалкими, примитивными созданиями, достойными лишь презрения, кнута и рабского ошейника. Лекс-капитан был иного мнения, которое он благоразумно не озвучивал, чтобы не угодить под трибунал.
За время службы ему не раз довелось наблюдать стойкость и героизм вражеских солдат, которые во всех офицерских отчетах именовались «бессмысленным фанатизмом» или «отчаянием обреченных». Камикадзе, шахиды… названий много, но суть одна – поведение людей не укладывалось ни в какие логические рамки. Ни один киам, в здравом уме не бросится, обвешанный взрывчаткой, навстречу толпе врагов, не пойдет на воздушный таран, чтобы уничтожить силовой щит неприятельского фрегата и позволить своим соратникам растерзать ставшую беспомощной махину. Меорийцы – отличные солдаты, послушные приказам, яростные в бою, но полагаются всегда исключительно на логику и здравый смысл. Отступить во время сражения – не трусость, а тактический ход. Им, в отличие от сломленных, рассеянных по лесам и горам людей, есть что терять. Многие, подобно Ха'мону, давно перевезли сюда своих близких и мечтают лишь об одном – поскорее выйти в отставку и зажить спокойной жизнью на уютной вилле где-нибудь у моря.