– С помощью этой энергии у меня получиться найти самую сильную точку в Чарльстоне - выдохнула девушка.

– Завтра очень высокий пик луны. Вы отправитесь завтра.
– Милиссард перевел осторожный взгляд на Амелию, которая старательно пыталась расплыться в атмосфере - Завтра сложный день.

– Похороны Роберта - выдохнула она, когда я успела сжать её руку - Пойду я наверно по сплю.

– Я провожу тебя - тут же вмешалась я, когда мама встала из-за стола.

– В этом нет необходимости - улыбнулась она, отпуская мою руку.

– Тогда я пошёл приму нормальную пищу, а не ту чехарду которую мы ели в забегаловке - Гая передёрнуло, и он элегантно скрылся из оружейной. За ним молча проследовала Сандра.

– Отдыхайте - улыбнулся Цинзи, вставая одновременно с Трианом.

Перед уходом он поцеловал меня в висок, и я тоже встав слабо толкаю Райана в плечё. Очнувшись от своих мыслей, он спокойно выходит из комнаты.

Я без любых целей пошла по коридору, к кабинету отца. Что бы уничтожить боль нужно побороть страх. В этот кабинет за эти дни заходили только Милиссард, и Даббета что бы вытереть пыль. Теперь моя очередь зарыть этот крест.

Кабинет выглядит, так как будто пустует уже больше года. Зайдя я тут же подавляю воспоминание его смерти, что бы снова не реветь. Потому что это уже слишком даже для меня.

У отца все лучшие книги, запах табака, и задёрнутые шторы. Развернувшись я замечаю большое зеркало рядом с входной дверью. Первый день оно наверно было завещано, но теперь ткань спала, и я удивлённо заметила отражение какого-то коридора. Кабинет построен умно, и эти обои абстрактно скрываю проход в другую комнату. Тут же на смену грусти пришло любопытство.

Зайдя в тёмную комнату я тут же нащупала выключатель, и посреди комнаты зажглась большая лампа. Тут нет окон, или других дверей кроме этого маленького коридора. И это его комната.

Большая кровать, шкафы, и висячие тумбочки. Тут всё из тёмного дерева, подобранное под стиль обоев. Я сразу узнала в этом стиль Роберта.

Я боюсь прикоснуться к кровати, а лишь слегка провожу по покрывалу, ощущая на нём запах отца. Он не курил при мне, но от его всегда пахло табаком и кофе. Этот запах возвращает мне неприятные воспоминания.

Я любила отца, гордилась и я впервые могу это признать. И чёрт возьми от этого становиться больно.

Я снова заревела, упав на колени посреди комнаты. Это уже прогресс, я не ревела с вчерашнего вечера, как впервые уснула одна в кровати, без мамы. Но сейчас это больше походит на истерику.

Я рассмеялась в пустоту, чувствуя глупость ситуации. Вот я сижу на полу в отцовской комнате, и реву от картин мелькающих перед глазами. Кровь, много крови которая кажется мне уже сниться. Не когда бы не подумала что терять любимого человека так больно.

Я потеряла Катрину. Тогда я тоже ревела, но уже на следующий день отец повёл меня в парк аттракционов. Только теперь я понимаю что он тогда прощался.

Мой взгляд вяло останавливается на глобусе стоящем в углу. И я точно знаю что там.

Подойдя я тут же достала бутылку мартини, и с усердием открыв её приложилась к напитку. И плевать что я мартини в жизни в рот не брала, и плевать что меня начинает тошнить от её горького вкуса. Мне даже становиться смешно.

Поздравляю Кендал с первой пьянкой в одного. Я никогда столько не пила, и даже рождество не считаться. Потому что сейчас я усердно пытаюсь выпить всё до дна.

Уже через двадцать минут я скачу на кровати, допивая последние капли, и разбивая бутылку о стену. И я уже не помню, как я смогла всё это выпить.

Мне хорошо. Господи как мне хорошо, и легко, что хочется летать. Развалившись на кровати я снова смеюсь, над вращающимся потолком.

Белка...

Почему Райан называет меня белкой? Я же не рыжая!

В подтверждение я нелепо провела по волосам, проверяя свой чёрный цвет волос. За то что я не рыжая нужно выпить ещё!

В дело идёт виски, их я уже пила, и если меня ещё не подводит память после бутылки мартини, то это было года два назад - на спор.

Я могу поспорить что выпью её как выпила предыдущую бутылку, но для это я слишком пьяна, и уже через секунду забываю что я спорила, и одев покрывало на голову, кружусь посреди комнаты.

Потом падаю, оттого что в принципе стоять уже больше не могу. И снова поднимаю к губам бутылку виски.

А завтра будут болеть виски от виски.

От собственной фразы я смеюсь, распластавшись на полу, как морская звезда. И тут до моего пьяного разума долетают чьи-то шаги.

– А спорим я покрашу волосы в рыжий цвет?
– усмехнулась я, поднимая бутылку над своей головой, и снова хлябая в истерическом смехе - Ты же этого хочешь.