— Какое время? О чем ты? Я ничего не…

Но тут появилась Од в компании с другой девушкой, неся нагруженные едой деревянные блюда.

— Привет, сестрицы мои! — жизнерадостно завопил Тьяльви, пытаясь ухватить с блюда ломоть потолще. Вторая девушка — Ши ее до этого не видел — отвесила юноше легкого пинка и поставила еду перед тем, кто явился последним.

На блюде лежали куски мяса и большая хлебная лепешка, похожая на стеганое одеяло. Ни ножей, ни вилок, ни овощного гарнира здесь явно не предусматривалось. «Да, до столового серебра они еще не доросли», — вздохнул про себя Ши, отломил кусок хлеба и вгрызся в него. На вкус тот оказался куда лучше, чем с виду, и он решился попробовать мясо — что-то вроде вареной свинины, довольно неплохо приготовленной и богато приправленной. Разохотившийся Ши нацелился уже на следующий кусок, когда заметил, что воительница Од все еще стоит рядом.

Увидев, что гость уставился на нее, девушка вежливо шаркнула ножкой и затараторила:

— Господин мой, и яства эти, и все, что есть в доме, — все к услугам твоим, желания твои — закон для нас! Не угодно ли тебе еще чего-нибудь?

Ши следовало понять, что слова эти всего лишь дань вежливости и ему полагалось бы в свою очередь похвалить хозяйскую стряпню, но крепкая медовуха, выпитая на голодный желудок, сделала свое черное дело. В нем неожиданно проснулись амбиции здорового американского едока.

— Гм… Не будет ли особым нахальством с моей стороны попросить у вас немножко овощей?

Всеобщее молчание продолжалось несколько секунд. Од с Тьяльви, разинув рты, воззрились на Ши. Затем они внезапно разразились хохотом, причем девушке пришлось прислониться даже к стене, а молодой человек, упав грудью на стол, катался по нему в полном изнеможении. Ши смущенно моргал глазами, зардевшись и бессмысленно вертя в руке недоеденный кусок мяса. Он даже не заметил, как грозно нахмурились те четверо, что сидели с другой стороны стола. Рыжеволосый гигант слегка повернул голову в их сторону и буркнул:

— Та-ак! Человечьи отпрыски уж позволяют себе смеяться в присутствии асов! Тьяльви, мальчик мой, а ну-ка поведай нам, что наполнило твое сердце таким весельем?

Несмотря на грозный тон рыжебородого, Тьяльви даже не попытался сдержать хохот и между взрывами смеха смог только выдохнуть:

— Этот… этот ворлок Харальд решил скушать… репку!

И тут же смех его потонул в громоподобном хохоте великана, который откинулся на спинку стула и ухватился за бока.

— Хо-хо-хо-хо! Харальд-Репка! Ха-ха-ха!

Его подобное урагану веселье постепенно заразило всех его троих соседей, даже затянутого в голубой плащ угрюмого Странника. Когда они немного успокоились, Ши повернулся к Тьяльви.

— А что я такого сказал? — пробормотал он. — В конце концов…

— Послушай! Во-первых, ты заработал себе прозвище — Харальд-Репка, отныне и навсегда. А во-вторых, боюсь, под знамена рыжебородого тебе уже не стать. Вряд ли ему нужен герой, поедающий репу вместо мяса. Между прочим, мы в Асгарде откармливаем репой свиней.

— Но позволь…

— Лучшего ты ничего не придумал? Теперь молись на Дядюшку Лиса — он твой единственный шанс — и благодари меня, ведь это я ему сказал, что ты ворлок. Да и хорошую шутку он тоже любит, из всей компании у него единственного с чувством юмора все в порядке. Но репа… Есть репу! В жизни не слыхал ничего забавнее с тех пор, как великанша сваталась к Метателю Молота!

Совершенно сбитый с толку и понемногу начинающий злиться, Ши повернулся к четырем бородачам за объяснениями, но не успел он облечь свои мысли в слова, как в дверь громко забарабанили. Сверр отпер засов и впустил высокого светловолосого человека с бледным безбородым лицом, исполненным гордости и достоинства. За спиной пришельца висел громадный золотой рог.

— Ну вот, еще один из Них, — прошептал Тьяльви. — Это сам Хеймдалль. Неужто все двенадцать заявятся сегодня сюда?

— Черт возьми, что значит «Они»?

— Ш-ш!

Бородачи приветливо кивнули вошедшему. Тот изящно присел на скамью рядом со Странником и тут же принялся ему что-то рассказывать. Старик слушал весьма внимательно, то и дело кивая в знак одобрения. Ши сумел уловить всего несколько последних слов.

— …огненных лошадей. Да что об этом толковать, тут же Вестник Неудач сидит, — презрительно кивнул гость в сторону Дядюшки Лиса.

Тот покосился на беседующих и проговорил, слегка повысив голос и обращаясь почему-то к рыжебородому, словно в продолжение начатого разговора:

— Да, вот ведь как бывает: приходит какой-нибудь лжец и врет да врет и думает, что его и уличить некому…

— А еще бывает, — сказал Хеймдалль, глядя Дядюшке Лису прямо в глаза, — сядет среди друзей твоих какой-нибудь Спутник Беды, а потом возьмет и передаст врагам их беседы…

Дядюшка Лис и глазом не моргнул, но поспешил сообщить все тому же рыжебородому: