Я сел рядом с ней; взгляд мой тут же впился в золотистый треугольник между ног Памелы, который был сейчас совсем рядом. Я отвел глаза и усилием воли заставил себя не смотреть туда.

— Я тоже иногда по ночам слышу странные звуки, — как ни в чем не бывало, беседовала Памела. — Я думаю, кричат птицы или звери. Они живут здесь, как в заповеднике. На болотах, на том берегу реки, им тоже привольно.

— Для Труди Ламберт это тоже заповедник? — спросил я, не подумав.

— Возможно, — ответила Памела с холодной вежливостью.

— Послушайте, Памела, — продолжил я, решительным жестом положив руку на ее теплую ногу и почувствовав, как по ней пробежала дрожь. — Я хочу задать вам один глупый вопрос. — Как такая красивая девушка, как вы, может жить в этой крысиной норе?

— Знаешь, что я хочу тебе сказать, Ларри, — мягко ответила она. — Я была здесь словно заживо погребена; но, увидев тебя сегодня, я вспомнила то, что я уже почти позабыла — что я женщина, которая нуждается в мужской ласке, а ведь я уже давно…

Говоря это, Памела ласково гладила меня по затылку, отчего ноющая боль стихла. Я испытал настоящее блаженство. Возбуждение в моем члене становилось все сильнее и сильнее. Памела приблизилась ко мне, и сосок ее груди легонько скользнул по моей щеке. Она отодвинулась, засмеявшись низким грудным смехом, и было такое впечатление, будто глубоко в горле у нее что-то булькает.

— Я знала, что рано или поздно ты придешь ко мне, Ларри, — хрипло шептала она. — Наверное, инстинкт. Я не спала — ждала тебя. Да, я заперла дверь, но была наготове. И если бы ты не появился сейчас, я бы пошла к тебе сама. Что ты на это скажешь?

— Скажу, что я был бы в восторге, — каким-то сдавленным голосом ответил я, и лучшим подтверждением этого был мой поднявшийся член.

Пальцы Памелы напряглись; она повернула мою голову к себе. Прильнув губами к моему рту, она быстро просунула туда свой холодный язычок. Наш поцелуй длился секунд десять, не меньше. Наконец Памела медленным движением отвела голову.

— У нас с тобой уйма времени. — Она криво усмехнулась. — Ты не допил свое виски, а у нас впереди целая ночь.

Вдруг ее голубые глаза на мгновение расширились.

— Ты, наверное, считаешь меня ужасно распутной, Ларри. Во всяком случае, сама я считаю себя такой.

— Я очень надеюсь, что ты распутная, — искренне высказался я. — Надеюсь, ты не передумаешь, и ничто не помешает нам предаться греху.

— Нет, нет, я не передумаю! — Памела мягко, но решительно сняла мою левую руку, охватившую ее правую грудь. — Налей мне выпить, чтобы у нас было чем заняться, пока мы будем беседовать.

Я налил ей виски, а потом снова сел на кровать рядом с ней и спросил:

— Так как же такая красивая девушка, как ты…

— Я работала личным помощником директора во время съемок ее последнего фильма, — не дослушав меня, начала рассказывать Памела. — Мы очень подружились с Труди, и, когда съемки закончились, она предложила мне стать ее личным секретарем. Пообещала приличное жалованье, и, помимо прочего, я мечтала объездить мир в компании с кинозвездой… Однако вместо путешествий мы замуровали себя на острове…

— Но почему? — снова спросил я. — Я чуть было не свихнулся от всей этой ахинеи о злых духах и об их вмешательстве в жизнь Труди. А я провел здесь всего один вечер. Труди что, всегда такая? И что здесь делает старая ведьма Мара Линней? Полетала на помеле и приземлилась в доме?

Памела от души расхохоталась и покачала головой.

— Ты просто засыпал меня вопросами, Ларри! Я думаю, все началось с того фильма. «Рука славы» — так он назывался. Ты его видел?

Я качнул головой.

— Очень страшный фильм. — Памела слегка поежилась. — Сюжет фильма основан на оккультизме. Ты знаешь, что символизирует название?

— Рука, отрезанная у повешенного, и прочая чушь, — сказал я.

— Считается, что рука повешенного обладает магической силой. Если поднести ее пальцы к огню, ты временно получаешь власть над людьми. Человек, написавший сценарий, обладает огромными познаниями в области оккультизма, и Труди проводила все свое свободное время в беседах с ним. Не знаю, беседы так на нее повлияли или что другое, но к моменту завершения работы над фильмом она была на грани нервного срыва. Труди без конца повторяла, что должна найти себе убежище и что единственное место на земле, где она сможет чувствовать себя в безопасности, — остров. Она купила этот дом всего за несколько недель до окончания съемок, и в то время я думала, что она отдохнет и подлечится здесь, а потом вернется к нормальной жизни. Однако я ошиблась.

Я считала тогда, что не должна бросать Труди одну — она ведь нуждалась в уходе. Я осталась с ней, надеясь, что недели, месяцы спокойной жизни помогут ей прийти в себя, но этого не произошло, и вот уже два года мы живем здесь безотлучно…

— А что ты знаешь о Маре? — спросил я.

— Как Труди с ней познакомилась, я не знаю, — ответила Памела. — А когда я стала у нее работать секретарем, то выяснилось, что она регулярно консультируется с Марой Линней, не реже двух раз в неделю. Сразу же после того, как мы переехали жить в этот дом, Труди заявила, что сможет чувствовать себя в безопасности лишь в том случае, если Мара будет постоянно при ней. Труди написала ей и пригласила поселиться в своем доме.