— Да, мне тоже кажется, что они были готовы к тому, что тело Уоррена обнаружат, — согласился я. — Но ведь они не могли предвидеть, когда это произойдет.

Креспин коротко кивнул.

— Тогда, значит, они заранее готовились к последующим событиям. То есть они знали, что полиция будет допрашивать всех, кто имеет отношение к данному делу, и тому подобное. Однако были уверены, что вся эта суета ничуть не помешает проведению намеченной церемонии. Это меня сейчас больше всего беспокоит, мистер Бейкер. Полиция задала свои дежурные вопросы и уехала. Убийство Уоррена внесло смятение в души обитателей дома, и никому не придет в голову спрашивать, куда подевался весь народ. Все подумают, что остальные просто-напросто решили пораньше лечь спать.

— Так вы считаете, что сегодняшняя ночь — самая подходящая для проведения чертовой церемонии? — спросил я.

— Именно так!

Я пожал плечами.

— Тогда нам остается только одно — быть начеку и наблюдать.

— Скорее всего. — Плечи Креспина поникли. — Однако трудно смириться со своим бессилием.

— Меня беспокоит одно — где они собираются проводить церемонию? — спросил я. — Им конечно же необходимо уединенное место, а такое место вряд ли найдется за пределами дома. Остров настолько мал, что тут нигде нельзя чувствовать себя в полном уединении.

— Вы забыли, что я говорил вам по этому поводу, мистер Бейкер? — криво усмехнувшись, спросил Креспин. — Перед началом церемонии чужаков, вроде нас с вами, устранят, подсыпав в питье снотворное.

— Может быть, так оно и будет. — Я пожал плечами. — Меня интересует еще вот что. Вы хорошо знаете дом. Нет ли у Труди где-нибудь тайников, где она хранит ценные антикварные вещи?

— Антикварные? — Креспин покачал головой. — Я не знаю. Труди купила дом вместе со всей обстановкой. Здесь есть образцы старинной мебели вроде вон того ужасного буфета, но нет ничего, что можно было бы отнести к разряду антиквариата.

— Незадолго до вашего прихода я беседовал с Адлером, — сказал я. — Он занимается продажей антикварных вещичек, и они с Донаваном приятели. Если верить ему, то Донаван, приглашая его погостить в островной дом, сообщил, что здесь имеются редкие антикварные вещи, которые могли бы заинтересовать Адлера.

— Вероятно, он просто подшутил над ним. — По тону Креспина я понял, что эта тема его совершенно не заинтересовала. — Да, полагаю, вы правы, мистер Бейкер. Нам не остается ничего иного, как только ждать и наблюдать!

Неожиданно мне в голову пришла одна мысль.

— А вы видели сегодня миссис Уоррен?

— Нет, с утра не видел.

— А кто сообщил ей, что обнаружено тело ее мужа?

— Кент Донаван. — Креспин с надеждой взглянул на меня. — А что, это имеет какое-нибудь значение?

— Думаю, что нет, — признался я. — А почему бы вам не проверить ее комнату? Если она там, вы всегда можете выразить ей свои соболезнования, не так ли?

— Прекрасная мысль! — Креспин распрямил худые плечи. — Я немедленно этим займусь, мистер Бейкер.

Я подождал секунд тридцать после его ухода и отправился было наверх, чтобы организовать новый заговор в комнате Аманты, однако вовремя вспомнил, что она просила прийти вдвоем с Борисом. Я постучал в его дверь, но не получил ответа. Я подумал, что Борис, наверное, как всегда, колдует над миксером, и, поскольку дверь была не заперта, открыл ее и вошел в комнату. Борис стоял у окна и глядел куда-то, не отрывая глаз. Не увидев в его руке стакана, я понял, что произошло нечто необычное.

— Послушай, приятель, мы должны присутствовать на собрании заговорщиков, — мягко, чтобы не напугать его, произнес я.

Однако Борис даже не пошевелился. Подойдя поближе, я увидел, что он словно окаменел. Взглянув искоса на его лицо, я заметил, что лицо его искажено от ужаса, а глаза уставились в одну точку. Я посмотрел туда.

На небе ярко сияла луна. В лунном свете река напоминала серебристую струящуюся ленту, вид которой действовал умиротворяюще. Я перевел взгляд на другой берег и только тогда заметил ее! На высоте пятидесяти футов над болотами висел черный силуэт гигантской летучей мыши.

— Понимаешь, я испугался не самой мыши, — дрожащим голосом произнес Борис, трясущимися руками наливая в стакан чистую водку. — Хотя, надо признаться, зрелище мерзопакостное! Но при мысли, что эту тварь вижу только я один, меня охватил непередаваемый ужас! Так что, когда ты эдак небрежно бросил «а-а, летучая мышь» — я мгновенно избавился от ужаса. Разделенный страх — побежденный страх, товарищ. И я снова задаю себе все тот же вопрос: зачем нам нужен большой киноэкран вместо телеэкрана? Завтра, чуть только забрезжит утро, я покину проклятый остров!