Я положил фонарь на землю, затем подошел к Айрис и помог подняться на ноги.

— Я обо что-то ударилась, когда Стив толкнул меня на землю, — пояснила она все еще дрожащим голосом. — Наверное, из-за этого я потеряла сознание, потому что после ничего не помню вплоть до того момента, как загорелся фонарь, а Элайн схватила нож…

Она задрожала и разразилась громкими рыданиями.

— Вы ничего не могли сделать, — заговорил я через пару минут после того, как ей удалось взять себя в руки. — Это, как говорит миссис Робинс, порча, скрытая болезнь в каждом поколении вашей семьи.

— Вот почему я испытывала к вам такую сильную неприязнь сегодня утром, Ларри. Ведь я никогда не осмеливалась признаться даже себе, что по временам Элайн вела себя очень странно. Я приписывала все это влиянию тети Эммы, нелепые мысли о ведьмах и все прочее. А как вы сюда попали, все пошло кувырком. И я обвиняла во всем вас одного. Неожиданно все начали волноваться из-за того, что моя младшая сестра теряет рассудок. Мне же казалось, что они как бы толкают ее на это, внушают, что она больна… — С несчастным видом она покачала головой. — Если бы я только могла предположить, что она превратится в маньяка, одержимого мыслью об убийстве! Нет, я никогда не заходила так далеко в своих сомнениях… А она, должно быть, стала вынашивать планы моего убийства с первого же дня, как мы перебрались в этот дом после смерти тети Сейры. Даже думать об этом невыносимо!

— Вот старайтесь и не думать об этом! По сути дела, Элайн не была в этом виновата, возможно, это страшное заболевание было в ней еще до появления на свет!

— Ларри! — Она тяжело повисла на моей руке, и мы медленно стали подниматься к дому. — Может быть, отчасти это моя вина. Вернее сказать, ошибка. Если бы у меня хватило силы духа посмотреть правде в глаза! Отвести Элайн к опытному психиатру, позаботиться о том, чтобы она попала в хорошее лечебное заведение. Даже… — На секунду голос у нее прервался. — Даже иметь мужество поместить ее в психиатрическую больницу, если бы они это посоветовали. Ведь тогда бы она сама и Стив остались бы живы.

— Завтра в каком-нибудь месте какой-нибудь весьма симпатичный человек, скажем, сорокалетний клерк, отец пятерых детей, который за свою жизнь и мухи не обидел, будет обсчитан в кондитерской. А когда он пожалуется владельцу, тот нагрубит ему. И вот клерк через пару часов и подсунет динамит под двери кондитерской, раздастся взрыв, погибнут несколько невинных женщин и детишек, которые имели несчастье там находиться. А владелец кондитерской, по воле судьбы, не получит даже царапины. Как вы думаете, будет ли он мучить себя угрызениями совести из-за гибели этих людей? Нет, конечно. Разве он мог предположить, к чему приведет его недостаточно вежливая беседа с покупателем. Как говорит пословица: знать бы, где упасть, там соломку бы подложить…

— Наверное, вы правы, Ларри.

По ее голосу было ясно, что я ее не убедил, возможно, она никогда не успокоится, но самое главное, как я считал, чтобы чувство вины не искалечило ей всю жизнь.

Миссис Робинс пришла в ужас, увидев лицо Айрис.

Но Айрис заявила, что она в состоянии о себе позаботиться, и поднялась наверх принять ванну и переодеться.

— Я кое-что узнала от Эммы, — заговорила экономка, убедившись, что Айрис благополучно добралась до своей комнаты. — Но в том бессмысленном вздоре, который она несла, было трудно разобраться. Отвратительный Энгстед умер, заявила она, а вы с Айрис счастливо отделались. Тогда я поинтересовалась, где Элайн, и ненормальная старуха ответила, что до завтрашнего дня она не вернется из Нью-Йорка.

Я изложил ей главное из того, что разыгралось на берегу озера. Она молча слушала меня, выражение ее лица было суровым, но едва ли она была расстроена.

— Я знала, что у нее эта порча… — Она вздохнула. — Айрис ничего не замечала, потому что не хотела видеть правду. Вы вызовете полицию, мистер Бейкер?

— Пока еще нет. Давайте пройдем на кухню, выпьем кофе и внесем ясность еще в некоторые моменты.

Она слегка приподняла брови, но сразу же направилась туда.

— Садитесь. — Она кивком указала на табурет, стоящий возле стола. — Я приготовлю кофе, пока вы скажете, что вас тревожит.

Я потер себе виски, но боль не проходила.

— Элайн воображала, что она использует тетю Эмму, безобидную старую даму, у которой имеется небольшой сдвиг по фазе, в качестве невольного соучастника своих планов. Я в этом не совсем уверен. Элайн сегодня ночью превратилась в маньяка, но ведь она начала с более или менее логичного мотива, пожелав убить сестру. Айрис старше ее лет на пять; мужчины ухаживали за ней, а она принимала их ухаживания. Элайн всегда болезненно воспринимала вспышки гнева Айрис и ее ядовитые замечания. Деньги по завещанию получила Айрис, так что Элайн они могли достаться только в том случае, если бы Айрис умерла раньше ее.

— Завещание Сейры было составлено именно так. — Миссис Робинс принесла две чашки кофе, поставила их на стол и села напротив меня. — Хотя она мне ничего такого не говорила, но я-то предполагаю, что Сейра подозревала порчу у Элайн.

— Далее. Энгстед, как вам известно, в молодости был женат на немолодой особе, и это было настоящей бедой. Это был озлобленный, неудовлетворенный человек, далеко не первой молодости, с единственным желанием иметь молодую жену. Вы меня понимаете? Он был отличным партнером для Элайн, потому что ей нужно было обещать ему всего одну вещь: саму себя. В надежде получить в жены молоденькую девушку Энгстед, не задумываясь, поубивал бы всех жителей вокруг.